Евгения Прусская: Французская экспедиция в Египет 1798-1801 гг.: взаимное восприятие двух цивилизаций

Также эта книга никогда бы не была написана без поддержки и заботы моей семьи.

Прежде чем перейти непосредственно к теме исследования данной монографии, необходимо кратко осветить состояние Египта накануне вторжения Бонапарта и ключевые события экспедиции {56}.

В 1517 г. армия османского султана Селима I (1465–1520) победоносно вошла в Египет из Сирии и разбила войско мамлюков — прежних правителей этих территорий, после чего страна пирамид стала провинцией Османской империи, управление которой возлагалось на назначаемого Стамбулом губернатора. Мамлюки, стоявшие во главе Египта до победы османов, представляли собой социальный слой невольников, которые еще в эпоху Фатимидов (969–1171) и Айюбидов (1171–1250) закупались преимущественно на Кавказе или Балканах для несения военной службы. Захватив в 1250 г. власть в стране, мамлюки организовали собственную систему управления Египтом, получившую в историографии название «мамлюкского султаната», которая просуществовала вплоть до вторжения Селима I. Однако сама мамлюкская военная структура и система ее воспроизводства не только не была уничтожена османами, но распространена новыми властителями Египта на другие территории империи — мамлюков продолжали закупать на Кавказе для нужд провинциального военно-административного аппарата государства {57}.

С развитием структурного кризиса, поразившего Высокую Порту {58}в XVII–XVIII вв., центральная власть слабела, и фактическое управление Египтом все больше переходило в руки могущественных мамлюкских кланов. Последние фактически создали в XVIII в. параллельные османским структуры власти: один из двадцати четырех наиболее влиятельных мамлюкских беев (тур. «господин»), возглавлявших свои кланы, или «дома», становился «шейх аль-балядом» — предводителем всех мамлюков Египта. Именно он обладал наибольшими властными полномочиями, а присылаемый Портой паша был лишь декоративной фигурой. Местное же арабское население Египта было фактически отстранено от власти: оно занималось, в зависимости от области проживания, земледелием, скотоводством, ремеслом и торговлей, а также исламским богословием. Интеллектуальную элиту египетского общества того времени составляли улама (араб., мн. ч., ед. ч. — «алим») — высшая прослойка наиболее влиятельных представителей мусульманского духовенства. Однако термин «духовенство» по отношению к мусульманам носит условный характер, поскольку в исламе нет института священнослужителей. Улама представляли собой ученых богословов, знатоков права, хранителей религиозных традиций {59}. Наиболее влиятельными среди них были шейхи мечети и университета аль-Азхар в Каире — одного из старейших богословских центров мусульманского мира. Улама являлись посредниками между египетским населением и его политической верхушкой — мамлюками и османами — этнически чуждыми жителям страны, а также авторитетной стороной в разрешении конфликтов между последними. Самые уважаемые улама заседали в диване — характерном для Османской империи законосовещательном органе, представляющем собой собрание вельмож при правителе с исполнительными, судебными и законодательными функциями. Хотя улама были связаны самым тесным образом с военно-политической элитой Египта, тем не менее, они не входили в бюрократический аппарат страны, выступая именно как духовные лидеры.

Пока мамлюки исправно посылали часть доходов Египта в Стамбул, в столице Османского государства предпочитали закрывать глаза на их самоуправство. Но во второй половине XVIII в. шейх аль-баляд Али-бей аль-Кабир (1728–1773) предпринял неудачную попытку прекратить выплату дани и даже объявил себя независимым от Порты правителем, объединив свои силы с еще одним ярким представителем провинциальной элиты — пашой Сайды Дахиром аль-Умаром (ум. 1775). Эта попытка окончилась неудачей и гибелью Али-бея. Сменивший его на посту шейх аль-баляда Мухаммад Абу-з-Захаб (1735–1755) предпочел вновь наладить отношения со Стамбулом.

В последней трети XVIII в. мамлюки погрязли в междоусобицах. Усилилось также их противостояние с центральной властью, которая в 1786 г. даже отправила военную экспедицию для их усмирения. Однако османы лишь ненадолго смогли поставить Египет под свой контроль. Накануне вторжения Бонапарта в Египет реальная власть там принадлежала двум наиболее влиятельным предводителям мамлюков Ибрагим-бею (1735–1817) и Мурад-бею (1750–1801): первый занимал пост шейх аль-баляда, второй — престижный пост амир аль-хаджа — предводителя каравана паломников. Их правление было ознаменовано злоупотреблениями и произволом по отношению к жителям Египта и иностранцам, и именно последнее обстоятельство было использовано Бонапартом как повод для вторжения в страну.