Василий Цветков - Белое дело в России, 1917–1919 гг.

В 5 часов в тот же день я был у Черчилля. В внешнем отношении Черчилль проявил чрезвычайную любезность. Встречая меня, он сказал мне, что до сих пор он не мог позволить себе видеться с высшими представителями Русской армии только потому, что в интересах самого дела по политическим условиям минуты он должен был многое держать в тайне. Теперь обстоятельства меняются, но что все-таки он убедительно просит во имя нашего общего дела сохранить строгую и полную конфиденциальность наших взаимоотношений и в особенности нашего разговора. Беседа наша длилась около часа. Черчилль сказал, что не будет совсем касаться оперативных вопросов, в которых он, как штатский, мало понимает и которые решены со мной генералом Радклифом, но он хочет выслушать меня по общим вопросам и дать мне ответы. Я кратко изложил ему общее положение наших дел, все наши военные нужды, а также и желательные способы их удовлетворения.

В своем ответе Черчилль сказал мне:

1) Вопрос об оказании помощи вооруженной силой самый для него трудный. Причина – несочувствие британских рабочих масс к вооруженному вмешательству. Но что и в этом отношении, не обещая ничего, он постарается помочь. В Парламенте он заявил, что для выполнения эвакуации Севера нужны свежие силы. Под этим предлогом он пошлет до 10 тысяч волонтеров, которые заменят уставшие части, в особенности же деморализованные американские и французские войска; что самое время начала эвакуации он отложит на неопределенное время (но не будет об этом много говорить); что он согласен на то, чтобы помощь прибывших британских частей проявилась бы активно. Что даже в случае дальнейшего наступления адмирала Колчака он даже согласен на активную помощь на левом фланге, на Печерском фронте; на правом фланге, в Карелии, он не отрицает возможности помощи генералу Юденичу; одним словом, он сделает что только может, но опять добавил, что успех нашего общего дела требует сохранения тайны. К генералу Деникину послать вооруженную помощь ему очень трудно – так как для Севера у него есть предлог – поддержка уже находящихся там британских войск; но идея о поддержке Деникина, хотя бы волонтерами, им будет проведена; он пошлет до 2,5 тысячи волонтеров под флагом инструкторов в технические войска, а там если они будут с нами рядом драться против большевиков – то это произойдет само собой.

2) Относительно оказания нам материальной помощи Черчилль сказал, что он ее уже оказывает и будет продолжать оказывать этого рода помощь в самых широких размерах; что для этого им будет испрошен кредит в 24 миллиона фунтов стерлингов на снабжение всех наших фронтов, что если обстоятельства этого потребуют, он согласен дать вооружение и снабжение и для Северной армии, и для генерала Юденича еще на 100 тысяч войск (в моем докладе в Парламенте в начале марта я указывал для Севера 50 тысяч и для Юденича 50 тысяч).

3) Относительно помощи нам в вопросе о наших пленных Черчилль сказал мне, что выполнит все высказанные мной пожелания, но просит самого строгого упорядочения при ведении этого дела. Что он сегодня же испросит кредит для отправки 500 офицеров в Архангельск, причем Англия возьмет на себя денежное обеспечение их (подъемные, путевые расходы, жалованье).

4) Относительно создания фронта генерала Юденича Черчилль сказал, что все, что возможно, будет сделано, что первым шагом будет отправка специальной военной миссии к генералу Юденичу, о которой мне уже говорил генерал Радклиф и которая будет аналогична миссиям генералов Нокса и Бриггса.

Повторив, что он не считает возможным для себя входить со мной в обсуждение оперативных вопросов, что они поручены генералу Радклифу, он указал, что должен коснуться одного общего вопроса, без решения которого он тоже считает захват Петрограда нецелесообразным, а именно вопроса о немедленном при захвате Петрограда снабжении его продовольствием. Имея это в виду, он послал в Париж Начальнику Генерального штаба генералу сэру Генри Вильсону телеграмму с приказанием составить по этому вопросу все расчеты.

В заключение он сказал мне: «Во мне Вы видите самого горячего поборника Великой, Объединенной России и Вашего близкого друга, а в Вашем лице я счастлив приветствовать одного из представителей той Великой Русской Армии, которая так много сделала во время нашей общей войны против Германии.

Общее впечатление, которое я вынес из этой беседы, превзошло все мои ожидания. В Черчилле мы имеем не только симпатизирующего нам человека, но энергичного и активного друга. Вот почему одному месту в начале нашей беседы я придаю особенно важное значение. Черчилль сказал мне, что во Всероссийских вопросах он признает только адмирала Колчака, что он никаких мероприятий без него не примет; между прочим, он выразился так: «Я сам исполняю распоряжения Колчака», что относительно Юденического вопроса он третьего же дня (т. е. после первого разговора с Хором) послал запрос адмиралу Колчаку. Из этого я заключил, что у наших союзников, по тем или иным причинам, существует впечатление, что у нас все еще нет нужного единства.