Василий Цветков - Белое дело в России, 1917–1919 гг.

Что же касается республиканского строя, то до него не созрели даже наши общественные верхи: и до революции, а особенно в течение ее, они обнаружили крайнюю неподготовленность к тому, чтобы разбираться в сложных положениях, и потонули в потоке громких фраз и бесконечных словопрений. А что сказать о народных массах, о степени их политического развития, при царящей в их среде безграмотности? Да и по существу лишь политически наивные и мало просвещенные люди могут в республике усматривать совершеннейшую форму устройства свободного демократического государства. Исторический опыт Англии показал, что монархическая форма нимало не помешала ей стать действительно свободной и преуспевающей демократией, тогда как при республиканской форме Франция все еще проникнута чертами сильного чиновничьего бюрократизма с довольно широким развитием административного произвола. Не поучительно также то, что на наших глазах, после отделения от Швеции, Норвегия, страна демократическая, будучи совершенно свободной в выборе себе формы правления, не остановилась на республике, а предпочла ей монархическую форму, которая ее вполне и удовлетворяет?

С другой стороны, Россия будущего не может и не должна быть государством федеративным. Начало федерации ведет ко благу тогда, когда оно является началом, объединяющим государства, которые жили самостоятельной жизнью и по условиям своего развития приведены к сознанию необходимости сплотиться в единый союз. Так было с швейцарскими кантонами, с английскими колониями в Северной Америке, которые с объявлением независимости своей образовали Соединенные Штаты. Единая Германия также явилась в результате сплочения воедино самостоятельных государств. Применение же начала федерации к государству единому, каким явилась Россия в результате векового развития, знаменовало бы собой распадение его, разложение на составные части, неизбежно ведущее к его обессилению, ослаблению.

Какою же должна быть Россия для того, чтобы она могла не только возродиться, но и сделаться государством сильным, свободно развивающимся ко благу населяющих его народов и способным занять согласное с достоинством его положение в сонме великих свободных демократических держав? Таким государством Россия может стать в современных условиях, только как монархия парламентарная с прямым признанием народного суверенитета, в обстановке демократического правления, возглавляемого монархом, как выразителем единства государства, действующего с ответственными перед народным представительством носителями власти…

Дерюжинский В. Ф. О гражданском долге е демократии, Ростов-на-Дону, 1919, с. 21–23.

Докладная записка начальника штаба Военного Представителя Русских Армий при союзном командовании генерал-лейтенанта Н.Н. Головина А.Д. Сазонову и генералу Щербачеву о необходимости создания Северо-Западного фронта и важности взаимодействия с Великобританией

Май 1919 г.

Ввиду затруднений, которые встретил вопрос о формировании фронта Юденича со стороны полковника Стиля, имеющего значение в британском Военном Министерстве, я счел необходимым войти в непосредственные сношения с Военным Министром Черчиллем. Полковник Стиль в своих беседах, предшествующих времени моего приезда, с генералами Гермониусом и Ермоловым, высказался от имени Военного Министерства отрицательно, указав при этом, что Британское Военное Министерство имеет мысль отряды Юденича перебросить на Север.

Ввиду того, что Черчилль до сих пор тщательно избегал свиданий с русскими военными представителями, опасаясь нареканий со стороны левых, а быть может, и со стороны Ллойд Джорджа, но имея в то же время в виду, что он фактически сочувствует России, я решил обратиться к сэру Самуэль Хор, в искренних дружеских чувствах которого к нашему делу я не сомневался. Сэр Самуэль Хор принял меня на следующий же день моего приезда очень любезно, но первоначально отнесся к делу о создании фронта Юденича несколько предубежденно. Причины, по-моему, заключались: во-первых, он почему-то считал, что все дело Юденича немецкой ориентации; во-вторых, у него было большое сомнение в успешности этого предприятия.

Наша беседа длилась долго. Я ему изложил все. Сэр С. Хор заинтересовался и обещал мне оказать самую энергичную поддержку, которая заключалась бы в следующем. Я должен был составить краткий меморандум для передачи Черчиллю. Вместе с тем Хор внимательно ознакомился с моей запиской «Оценка стратегической обстановки к 12 апреля», а также с оперативной запиской, заключающей в себе изложение плана операций против Петрограда (переданной в Париже в штаб маршала Фоша). Первоначально Хор думал устроить для меня частное свидание у него на квартире с Черчиллем, но я заметил в нем колебание. Я понял, что он сомневался в том, что пожелает ли Черчилль нарушить свою внешнюю осторожность к нам. Я откровенно сказал Хору, что я считаю, что нужно считаться в этом отношении с желанием Черчилля, так как ему виднее политическая обстановка, и я не хотел бы его стеснять. Мы и остановились пока на решении, что Хор явится докладчиком. Кроме вопроса об Юдениче, я изложил Хору и все наши нужды. Все эти переговоры были закончены 1 мая. Уже 3 мая оказалось влияние беседы с Хором, так как 3-го же мая мне передали о согласии по ряду возбужденных мною вопросов: о радиостанции для Екатеринодара, об оставлении войск на Севере, о волонтерах, о предоставлении бесплатно парохода для перевозки наших офицеров во Владивосток.