Лев Канторович - Четыре тысячи миль на Сибирякове

Биологи экспедиции вели постоянные наблюдения над животным миром полярных областей. До прихода в устье Лены ״Сибиряков“ сделал только одну остановку — у острова Диксона, да еще за время ожидания угольщика совершил короткий переход к острову Свердрупа, названному так в честь знаменитого капитана всемирно-известного "Фрама". Поэтому ученым приходилось заниматься главным образом изучением представителей морской фауны и флоры. Правда, на острове Свердрупа были убиты два белых медведя, но они были тощие, изголодавшиеся, с облезшей шерстью, и а желудках у них было пусто. Охотились участники экспедиции на медведей и во льдах, однако не медвежьи шкуры, кости, черепа и внутренности интересуют полярного биолога. Особенно внимательно изучается планктон, то - есть мельчайшие живые организмы, содержащиеся и поверхностных слоях моря, и бентос, то - есть придонная флора. Планктоном питается большинство полярных рыб (а в Беринговом море и кит), и потому по наличию в той или иной области тех или иных планктонных "простейших", как их называют ученые, можно судить о нахождении там тех или иных видов морских рыб. Это, конечно, в первую очередь имеет важнейшее промысловое значение. Мысленно представляешь себе вереницу консервных за подов, выросших по всему протяжению северного морского пути, крупные рыбачьи поселки и становища, научно-исследовательские станции Рыбного института, сотни моторно-парусных ботов и тральщиков, шныряющих по всем бухтам и заливам и промышляющих рыбу или же занимающихся боем морского зверя у кромки сплошных льдов.

Придонная флора — бентос — рассказывает о составе морской воды, о степени насыщенности ее кислородом, о свойствах мельчайших животных организмов, водорослей и растений, обитающих в глубоких слоях воды. Причудливые ״иглокожие״ — морские ежи, морские лилии, змеехвостки, голотурии — на самом дне протягивают во все стороны свои подвижные или неподвижные лучи, разветвляющиеся иной раз в целые живые узоры. Морские звезды лежат распластавшись пятиконечной геометрической фигурой на желтом песке или темнокоричневом иле, который толстым слоем покрывает подводные скалы. В море опускаются планктонные сетки, по дну ползают драги, жесткими пальцами забирая в свое нутро раковины, голотурии, морские звезды, обрывки морских растений...

Не ускользают от внимания и полярные птицы. Они сотнями летают вокруг "Сибирякова", а во время вынужденных остановок судна во льдах поднимают драку из-за отбросов, выкидываемых за борт. На Новой Земле в десятках мест встречаются ״птичьи базары״, наполняющие своим криком и гамом всю окрестность. Сотни тысяч птиц гнездятся на прибрежных утесах и темной сплошной тучей окутывают вершины голых скал.

В ночь с 26 на 27 августа ״Сибиряков״ вошел в бухту Тикси у устья Лены. Навстречу ему вышла с приветствием маленькая ״Лена", пятьдесят четыре года трудолюбиво работавшая на одноименной реке. Заслуженный пароход вполне заслужил свой отдых, и этот отдых достался ему в том же году. Судьбе угодно было, чтобы ״Лена" дождалась свидания с ״Сибиряковым״ и отошла на покой после встречи со своим достойным собратом, который должен был углубить и развить работу, когда-то робко начатую ״Леной". Осенью 1932 года ״Лена" погибла... Ее задача была выполнена.

В той же бухте Тикси лежит на отмели другое историческое судно - яхта "Заря". Над проржавевшим железным корпусом уныло торчит длинная пароходная труба ־ жалкие остатки былого. Ничто не напоминает того судна, которое тридцать лет тому назад отплыло из тогдашнего Санкт-Петербурга, оставив за собой золотую макушку Исаакия на дымном небе столицы.

״Сибиряков“ погрузил в бухте Тикси 250 тонн местного, сангарского угля, по качеству не оставлявшего желать ничего лучшего, и вышел в море 30 августа, взяв на буксир два речных парохода, собранных зимой 1931-1932 года в городе Киренске. Сангарский уголь — уголь северного морского пути. Это местное топливо, которое должно будет сыграть большую роль в промышленном развитии северных окраин Якутской республики.