Александр Мещеряков - Terra Nipponica [Среда обитания и среда воображения]

Камни, имеющие отношение к буддизму, являются «молельными», осматривая их, человек предается молчаливой молитве. При этом осмотре предписывается совершенно определенное движение взгляда: водопад – ручей – молельные камни. Если не следовать этому правилу, то осмотр сада не будет иметь никакого смысла (буквально: «ты его не увидел») [339]. Иными словами, молитвы останутся без результата.

Все камни в саду подразделяются на имеющие имена и не имеющие таковых. Первые требуют к себе особого отношения и предполагают ритуал освящения (чтение буддийских молитв, насыпание риса в ямку, предназначенную для камня) [340].

Осмотр сада не предусматривал прогулки по нему. Освоение сада взглядом происходит без участия ног, наблюдение ведется из фиксированной точки. В трактате содержится прямой запрет на передвижение по саду: если тебе неизвестно расположение камней, будет непременно нарушен запрет не наступать на сакральные камни – камни с именами. Поскольку же полную карту расположения камней, ручьев и деревьев предлагается держать от посторонних в строжайшем секрете, передвижение по саду возможно только для хозяина и его ближайшего окружения. По всей видимости, знание сада чужаком предполагало вероятность осквернения, наведения порчи на сад, а значит, и на его хозяина. Именно поэтому повествование в трактате довольно часто обрывается ремаркой: дальнейшее передается только устным путем.

Помимо идеальной природной среды сад моделирует и идеальные условия социального обитания. В связи с этим вслед за установкой камня «долгожительство» следует установить камни «господин» и «почтительность». Эти камни символизируют заботу господина о подданном и уважение подданного по отношению к господину. Кроме того, предписывается устанавливать два камня, которые обозначают супругов, соблюдающих конфуцианские нормы семейного общежития [341].

Помимо камней в трактате списаны растения, которые следует культивировать в саду. Обращает на себя внимание, что список растений (более 40) намного больше, чем в «Сакутэйки» (16). Подавляющее их большинство упоминается и в поэзии. «Растительное измерение» присуще японской поэзии в полной мере. Не случайно поэтому, что и общий настрой при создании сада определяется через поэтическо-природный код: садовнику предлагается вспомнить японскую поэзию прошлого (т. е. поэзию, воспевающую природу и прежде всего растения), которая и позволит ему устроить гармоничный во всех отношениях сад [342]. Тем не менее порядок перечисления растений в трактате не соответствует сезонному порядку, принятому в поэзии. Это связано, по всей вероятности, с тем, что создатели садов были больше увлечены идеей вечности, чем сезонной изменчивости. Идея вечности обеспечивалась камнем, камни имеют оборонительную и упорядочивающую функцию и не имеют никакого отношения к эстетике. Про камень невозможно сказать, что он красив. Хотя и на посадку растений имеется достаточно много запретов (например, ветви не должны торчать в сторону хозяина – в этом случае их следует обрезать), но все-таки садовые растения могут иметь и эстетическое измерение. Поэтому автор трактата не смущается предложить высаживать рядом растения, которые принадлежат к разным поэтическим сезонам, объясняя их соседство тем, что их переплетенные ветки не оставят зазора в растительном пространстве и потому будут выглядеть «приятно для взгляда» [343].

Функции растений не сводятся к тому, чтобы радовать взгляд. Относительно некоторых растений (сосна, персик) сообщается, что они являются «праздничными», а потому их не сажают где попало. Большинству видов деревьев соответствует свое направление, пахучую сливу предлагается сажать в подветренном (по отношению к дому) месте.

Растительный отдел трактата является его важной частью, но растения все-таки выступают в качестве подчиненного элемента по отношению к камню и не имеют защитных потенций, которыми обладают камни. Это и неудивительно – ведь в триаде Небо – Земля – Человек деревья символизируют именно человека. Поэтому в растительном отделе трактата часты указания на то, что те или иные растения можно сажать, сообразуясь с желаниями садовника или хозяина, т. е. человек вправе определять то, что относится к человеку. Таким образом, именно камни обладают наиболее выявленными магическими возможностями. Садовые камни играют роль оберега по отношению к самому хозяину, растениям и живности, населяющей пространство сада, – рыбам и птицам.