Михаил Полиевктов - Николай I. Биография и обзор царствования с приложением

Вскоре после этого двор начал готовиться к коронации и переселился в Москву [35] Еще задолго до окончания дела декабристов, 28 февраля прибыло в Царское Село тело императора Александра; 6 марта состоялось перевезение в Петербург, а 13 марта погребение. 4 мая того же года скончалась в Белеве и императрица Елизавета Алексеевна, остановившаяся в этом городе по пути из Таганрога в Москву. Погребение императрицы состоялось в Петербурге 21 июня. . В половине августа здесь собралось все царское семейство: совершенно неожиданно прибыл 14 августа цесаревич Константин Павлович, до этого времени упорно отказывавшийся покинуть Варшаву. Приезд его очень обрадовал государя. Цесаревич оставался вплоть до коронации. Коронация состоялась 22 августа. В этот день был обнародован манифест о назначении вел. кн. Михаила Павловича, на случай смерти императора, правителем государства до совершеннолетия наследника. 23 августа цесаревич Константин Павлович выехал в Варшаву; государь к 6 октября вернулся в Петербург.

Постараемся теперь дать себе отчет в том, какое же значение могли иметь события 14-го декабря для последующего времени, и прежде всего для правительственной деятельности николаевского царствования.

Первое, что приходится здесь отметить, это то, что 14 декабря Николаю, до сих пор стоявшему несколько в стороне от течения государственной жизни, пришлось выступить защитником определенного государственного порядка. 14-е декабря было, прежде всего, борьбой против определенного политического строя. Этот строй сложился издавна, рос и креп в течение XVII и XVIII веков, а со второй половины XVIII века стал подвергаться колебаниям. В кратковременное царствование императора Павла была сделана попытка реставрировать абсолютную монархию, очистив ее и от «вольного духа», и от самоволия сильных мира сего, и провозгласить абсолютизм как единственно мыслимый принцип русской государственной жизни. Уродливые проявления этого принципа в павловское царствование привели лишь к новым, и на этот раз более сильным его колебаниям – то в сторону преобразования в духе либерального конституционализма, то в сторону упрочения абсолютной монархии. До самого конца александровского царствования, даже во вторую половину его, носившую определенно реакционный характер, абсолютизм оставался, однако, скорее лишь известного рода фактом, к которому допустимо было различное отношение. Теперь в лице Николая выступал вполне определенный защитник абсолютной монархии, и 14 декабря этот порядок как бы получил высшую санкцию. В свое время император Александр, узнав о зревших замыслах тайных обществ, сказал, что не ему их осуждать, так как сам он повинен в этих увлечениях. Великий князь Николай никогда в подобных увлечениях повинен не был; конституционализм и либерализм всегда были чужды его мышлению. 14 декабря 1825 г. он победил своих политических противников, и консервативная программа, получившая свою принципиальную формулировку еще в 1811 г. в «Записке о древней и новой России» Карамзина, становится теперь окончательно единственно приемлемым для правительства принципом. Отныне все преобразования, поскольку они будут носить на себе окраску конституционализма, заранее будут провозглашаемы как неприемлемые, как бы ни была очевидна их практическая необходимость.

Ниже нам придется еще остановиться на конкретном содержании правительственной программы николаевского царствования; теперь же необходимо отметить другую сторону в событиях 14 декабря. Присматриваясь к тому, как лица, наиболее заинтересованные в вопросе о престолонаследии, относятся к этому событию, как говорят они о самом престолонаследии, мы замечаем одну любопытную черту. Вопрос о престолонаследии для них – прежде всего вопрос династический. Идея закона о престолонаследии мыслилась в конце XVIII в. как одно из условий обеспечения закономерности в абсолютной монархии. Теперь, через четверть века, первый казус, возникший на почве практического осуществления этой идеи, превращает закон о престолонаследии из государственного акта в семейное распоряжение. Необнародованный манифест Александра от 16 августа 1823 г. отступает на задний план перед теми частными письмами, какими перед этим обменялись братья Константин и Александр: после этих писем этот манифест – простая формальность. Мятеж 14 декабря, с такой точки зрения, прежде всего посягательство на права династии. Приглядываясь к тому, как велось следствие по делу о декабристах, нетрудно заметить, как этот последний пункт постоянно выдвигается на первый план и как, в зависимости от этого, отдельные участники мятежа понесли более суровое, сравнительно с другими, наказание. После 14 декабря определенный государственный порядок стал рассматриваться прежде всего как один из устоев династии, а охранение этого порядка как ее традиция.