Михаил Полиевктов - Николай I. Биография и обзор царствования с приложением

Следственная комиссия вела свои занятия непрерывно до конца мая 1826 г. Уже к январю стали привозить в Петербург взятых на юге участников тайных обществ, в том числе полковника П.И. Пестеля и кн. С.М. Волконского. Первый допрос снимал обыкновенно Левашов; по получении показаний о них немедленно сообщалось государю, который и сам лично принимал по временам участие в допросе. Как во время первоначального допроса 15 декабря, так и во всем дальнейшем ходе дела о «декабристах» Николай обнаружил, с одной стороны, очень суровое к ним отношение, с другой – большое умение применяться к личным особенностям каждого из них. С одними он говорил очень мягко, стараясь пробудить к себе доверие; на других пытался воздействовать угрозами и гневом, иногда в довольно грубой форме. Заключенные в Петропавловской крепости содержались очень сурово. В целях розыска к ним применялись и крайние меры строгости и устрашения: многие из них приводились на допрос со связанными руками, некоторые были закованы в кандалы; прибегали даже к угрозе пыткой. К отдельным заключенным, по личному указанию Николая Павловича, применялся разный режим и различные меры воздействия. 20 декабря 1825 г. на первом приеме дипломатического корпуса государь в своей речи подробно сообщил иностранным дипломатам о совершившихся событиях и о своем решении произвести строгий суд над участниками заговора. Позднее он особенно часто говорил о происходившем следствии с французским послом гр. Лаферроне.

К 30 мая 1826 г. Следственная комиссия закончила следствие и составила свое «Донесение» о тайных обществах. Акт этот отличался большой односторонностью. В основу его легла подготовленная по поручению министра иностранных дел Д.Н. Блудовым статья о ходе следствия, предназначавшаяся для печати, главным образом заграничной, и составленная на основании материалов, представленных Блудову правителем дел Следственной комиссии Боровковым. Этот акт и должен был лечь в основу приговора суда. 1 июня 1826 г. был назначен Верховный уголовный суд над обвиняемыми, составленный из членов Государственного Совета, Сената и Синода. Председателем суда был назначен председатель Государственного Совета кн. П.В. Лопухин; на министра юстиции кн. Лобанова-Ростовского возлагались обязанности генерал-прокурора. Членами от Государственного Совета были назначены: кн. Куракин (который должен был замещать председателя на случай его болезни), адм. Мордвинов, гр. Морковь, кн. Лобанов-Ростовский 2-й, Ланской 1-й, гр. Толстой, Карцов, Сукин, Балашов, Васильчиков, гр. Нессельроде, Шишков, гр. Воронцов, кн. Салтыков, гр. Ливен, Болотников и Сперанский. От Сената: Фенш, царевич Мириан, кн. Гагарин, Ададуров, Обресков, Васильчиков, Михайловский, Гладков, гр. Хвостов, Энгель, Нелидов, гр. Орлов, кн. Шаховской, Хитрово, Грушецкий, Мертенс, гр. Кутайсов, Баранов, Дивов, Корнилов, Батюшков, Ланской, Безродный, Дубенский, Мечников, Сумароков, кн. Куракин, Хвостов, Щулепов, Болгарский, Маврин, Мансуров, Лавров, Полетика, Вистицкий и Казадаев. От Синода: митрополит Серафим, митрополит Евгений и архиепископ Авраам. Сверх этого были назначены к участию в Верховном суде гр. Головкин, гр. Ланжерон, бар. Строганов, Воинов, Опперман, гр. де-Ламберт, Сенявин, Паскевич, Эмманюэль, гр. Комаровский, Башуцкий, Закревский, Бистром и Кушников. Суду были преданы 121 человек.

Ознакомившись с результатами следствия и выслушав чтение тех показаний, которые были даны обвиняемыми в комиссии, суд, со своей стороны, не вызывал снова подсудимых и не подвергал их новому допросу [33] Есть известие, что в данном случае остался при особом мнении адм. Шишков. , но ограничился лишь тем, что избрал из своей среды новую комиссию для проверки произведенного следствия. В эту комиссию вошли: гр. Ливен, ген.-ад. Балашов, кн. Салтыков, Баранов, Болгарский, Лавров, гр. Головкин, ген.-адъют. гр. Ламберт и Бороздин. Эта комиссия, в свою очередь, ограничилась лишь тем, что, ознакомившись со всеми документами, относящимися к делу, предложила каждому из подсудимых удостоверить своей подписью его показания и очные ставки. Многие из подсудимых не поняли даже, что над ними совершается суд, и предполагали, что они допрашиваются лишь той же Следственной комиссией, но в другом составе. К 10-му июня эта комиссия закончила свою работу, и Верховный суд избрал новую комиссию (гр. Толстой, ген.-адъют. Васильчиков, Сперанский, гр. Кутайсов, Баранов, Энгель, Кушников, бар. Строганов, ген.-ад. Комаровский) для распределения виновных по разрядам и для назначения каждому разряду степени наказания. Все виновные были разделены на 11 разрядов. Первый разряд (31 чел.) был приговорен к смертной казни отсечением головы; остальные – к различным наказаниям, начиная от вечной каторги до отдачи в солдаты с выслугой. Пять главных виновных: Пестель, Рылеев, С. Муравьев-Апостол, Мих. Бестужев-Рюмин и Каховский были поставлены вне разрядов и приговорены к мучительной казни четвертованием. Доклад о приговоре, составленный Сперанским, Казадаевым и Бороздиным, был представлен 9 июля государю, который указом 10 июля даровал жизнь преступникам первого разряда, смягчил всем разрядам степень наказания (дальнейшее смягчение последовало через месяц после этого по случаю коронации), а поставленных вне разряда предал «решению Верховного уголовного суда и тому окончательному постановлению, какое о них в сем суде состоится». В этот же день он писал императрице-матери: «Ужасный день настал, милая матушка, и, согласно вашего приказания, я сообщаю вам о происшедшем. Сегодня я получил доклад Верховного суда, составленный кратко, и он дал мне возможность, кроме пяти человек, воспользоваться данным мне правом немного убавить степень наказания. Я отстраняю от себя всякий смертный приговор, а участь пяти наиболее жалких предоставляю решению суда». Суд приговорил их к повешению. Есть известие, что Николай Павлович, узнав об этом, заметил, что офицеров не вешают, но расстреливают, но на этом позорном виде казни настоял Бенкендорф. В ночь на 13 июля на валу кронверка Петропавловской крепости приговор над осужденными был приведен в исполнение [34] Участь нижних чинов, участвовавших в восстании 14 декабря, была решена значительно раньше: из них был сформирован сводный гвардейский полк в составе двух батальонов, который и был отправлен уже в феврале месяце на Кавказ, на персидскую границу, где вскоре начались военные действия. .