Олег Платонов - Под властью зверя

Не отказался от командировки на Беломорканал и О.Мандельштам и даже написал «Гладенький стишок». [210] Мандельштам Н. Воспоминания. Нью-Йорк, 1970. с.49.

Впервые в истории России лица, именовавшие себя писателями, подобострастно восхваляли мучителей и палачей русского народа. Приведу некоторые отзывы о Беломорканале «классиков советской литературы»:

« К числу подвигов «чести и славы», подвигов «доблести и геройства», уже обычных в нашей стране, присоединено создание Беломорско-балтийского водного пути… Это отлично удавшийся опыт массового превращения бывших врагов… в энтузиастов государственно-необходимого труда » (М. Горький). [211] Беломорканал. с.11.

« Настоящего мастера всегда узнаешь по работе. Работа мастера и хороша и характерна для него. Беломорский канал и великолепен и поражает особой точностью, целесообразностью и чистотой работы.

ОГПУ смелый и упрямый мастер положил свой отпечаток на созданную им стройку.

То, что мы увидели — никогда не забыть действительно великое произведение искусства » (Евг. Шварц).

« Товарищу Ягоде

от поэта, с гордостью носящего

присвоенное ему враждебной

нам прессой всех стран имя литературного чекиста

ДОНЕСЕНИЕ

Я сообщаю героической ЧеКа,

Что грандиозность

Беломорского канала

И мысль вождя,

что жизнь ему давала,

Войдут невиданной поэмою в века.

И если коллективом вдохновений

Поэму Беломорского пути

Сумеем мы в литературу донести

То это будет

лучшее

из наших донесений »

(А.Безыменский)

« Дело не в том, что я видел грандиозные сооружения — плотины, шлюзы, дамбы и новый водный путь.

Меня больше всего поразили люди, которые там работали и которые организовали эту работу <���…>

Мне не приходилось раньше видеть ГПУ в роли воспитателя — и то, что я увидел, было для меня чрезвычайно радостным » (Мих. Зощенко). [212] Литературная Россия, 3. 6. 94.

Подрыв традиционных устоев русского народа, хранителями которых были Православная Церковь и национальная интеллигенция, ставшие жертвами преступного режима, повел к резкому падению нравственных начал в обществе. Особенно сильно пострадала семья. Интеллигенция малого народа восторженно пропагандировала разрушение семьи и «свободу любви». Отношения мужчины и женщины в их среде носили характер «собачьих свадеб». Целомудрие, верность, ревность объявляются пережитками прошлого, «остатками собственнической психологии». супружеские отношения приобретают сугубо условный характер. В общежитиях и коммунальных квартирах 20-х годов нередко практиковалось коллективное сожительство. От интеллигенции и полуинтеллигенции малого народа «новая мораль» проникала в «массы», особенно сильно поражая молодежь.

В главных городах СССР в начале 20-х годов развивалось движение «Долой стыд». Его последователи предлагали всем жить по законам природы. Время от времени они проводили своеобразные демонстрации. В публичных местах появлялись совершенно нагие молодые парочки с ленточкой через плечо и надписью «Долой стыд».

Моральное растление миллионов молодых людей в городах стало нормой жизни, половые отношения в их среде приобретали животный характер. Большевистское воспитание превращало отношения мужчины и женщины в примитивный акт. Брак носил формальный характер. Любой супруг мог в течение дня, не уведомив даже об этом своего партнера, в одностороннем порядке развестись.

По сравнению с дореволюционным периодом число проституток в больших городах увеличилось во много раз. В Москве, например, для значительной части молодых работниц на заводах и в конторах проституция стала второй профессией. Злачный характер приобрели целые московские районы: Тверская (с наиболее дорогими «дамами»); Неглинка и Цветной бульвар с прилегающими переулками; Домниковка, прилегающая к трем вокзалам Каланчевской площади. Притоны, дома свиданий, «уличный» промысел приобрели невиданный раньше размах. Весьма характерно, что во второй половине 20-х годов проституция стала пролетаризироваться — от своих традиционных мест (гостиницы, рестораны, кафе) представительницы древнейшей профессии перебираются в рабочие кварталы, к пивным, семейным баням, а в дни получки даже к заводским проходным. Подавляющее большинство их было из рабочих и крестьян. [213] Вопросы истории, 1994, 2. с. 7.