Гвидо Кнопп - История вермахта. Итоги

Курт Хелкер как солдат морской пехоты в Париже и подчиненный Штюльпнагеля, в сфере своей компетенции тоже шел на чрезмерный риск. Тот, кто отдавал приказы на расстрел или подписывал их, был на него похож — он хотел предотвратить плохое. Унтер-офицер военно-морского штаба Атлантика считал его достойным доверия и сделал Хелкера членом группы, у которой был контакт с Сопротивлением. Немецкие подпольные эмигранты стали участниками французского сопротивления «Travail Allemand» (ТА), чтобы оказывать на членов вермахта политическое влияние. «Там были отважные женщины, политические эмигрантки, которые действовали во Франции и проводили работу прежде всего с солдатами вермахта, чтобы завоевать у них поддержку антивоенной позиции против Гитлера. И просили прежде всего о том, чтобы не допускать преступлений против французов или вообще не участвовать в этом». Они целенаправленно искали взаимодействия и часто имели успех у простых солдат штаба. В штабах рядовые были окружены офицерами и унтер-офицерами, которые сохранили определенную дистанцию. Они были более изолированы, чем солдаты, которые обычно выполняли свою службу в больших военных группах и соединениях. Одновременно у рядовых штаба было существенно больше свободы передвижений, чем у среднестатистического солдата. Теперь эта свобода должна была быть использована Сопротивлением: пока, чтобы распространять конспиративные сведения: «Нас снабжали пропагандистскими материалами, листовками. Брошюры были запрещены. Иногда это были напечатанные на папиросной бумаге маленькие лозунги, призывы, которые мы прятали». Листки распределялись там, где общались солдаты вермахта. «Распространяли их в солдатских клубах и кинотеатрах. Их бросали в грузовики, поставленные на стоянку, через щелочку в окне. Их разбрасывали в вагонах метро, которые часто были забиты солдатами». Курт Хелкер и многие другие получали информационный материал во время конспиративных встреч. Встречи часто проходили в задних комнатах прачечных или парикмахерских — местах, которые в Париже мог посещать каждый немецкий солдат, не обращая на себя особого внимания. Приятель Хелкера Ханс Гейзель, который тоже принадлежал «группе сопротивления» немецкого морского штаба, пошел еще дальше: «Мы также попытались помочь Сопротивлению достать оружие. Это было относительно просто. Например, в бассейнах, которыми пользовались только немецкие солдаты, была иногда возможность собирать полные пистолетов сумки». Пистолеты в кобурах висели в раздевалках, и в то время как их владельцы купались или участвовали в соревнованиях по плаванию, Гейзель воровал оружие и передавал его членам французского Сопротивления. То, что делали такие люди, как Курт Хелкер и Ханс Гейзель, не может недооцениваться в процессе обсуждения Сопротивления в вермахте. Их действия требовали большого личного мужества и четких антинацистских убеждений. Не только кража оружия считалась «пособничеством врагу», но и распространение пропаганды и сведений в системе, которая планомерно подавляла свободный информационный поток, рассматривалось как опасное предприятие и жестоко наказывалось. Тем не менее подобные акции сопротивления среди простых солдат были возможны, пожалуй, только в условиях оккупационной Франции — это были единичные случаи, не вызвавшие особого интереса в Германии после войны. Хелкер и Гейзель еще во время освобождения Парижа присоединились к французским войскам; они пытались позже в составе пропагандистских подразделений с помощью радиопризывов по фронту убедить немецких солдат сдаться. Деятельность обоих ветеранов была очень высоко оценена во Франции после войны.

В июле 1944 года, однако, у всех на устах были другие немецкие солдаты, которые были в Сопротивлении против Гитлера. Война достигла своего перелома, империя трагически потеряла все надежды на «окончательную победу». На северо-западе Франции после удачной высадки союзников проходили тяжелые бои, на Востоке Красная армия с началом операции «Багратион» приступила к летнему наступлению, которое больше невозможно было остановить. Восточный фронт вот-вот должен был быть сломлен. Шансы заговорщиков возросли. 1 июля 1944 года предводитель Сопротивления полковник Граф Шенк фон Штауффенберг получил между тем новую должность, которая предоставила ему доступ к оперативным совещаниям Гитлера в его штаб-квартире, в так называемом волчьем логове. Штауффенберг принял твердое решение самостоятельно установить бомбу в Растенбурге. Затем, однако, — и это сыграло негативную роль в его заговорщической деятельности — он должен был вернуться из Восточной Пруссии в Берлин. Там как движущая сила он был незаменим в том, чтобы из Бендлерблока координировать мероприятия «Валькирия». Покушение должно было стать только началом — решающим был бы запуск государственного переворота. Войска резерва должны были начать движение, чтобы перейти в активное наступление в немецких военных округах и прежде всего в оккупированной Франции. Там один из союзников уже заверил Бендлерблок, что во всем будет содействовать заговору. Это был генерал Карл Генрих фон Штюльп-нагель. Уже 13 июля 1944 года он пригласил к себе коменданта гарнизона Большого Парижа Ганса Фрайхерра фон Бойнебург — Ленгсфельда [93]. Оба уже давно сошлись во мнении, что Гитлер должен был уйти. Штюльпнагель сообщил, что в ближайшее время будет проведена акция по устранению фюрера. Задача, поставленная им перед городским комендантом, была ясна. Его люди должны были точно установить места дислокации СС и СД, частные квартиры их руководителей. После начала операции «Валькирия» должны были быть установлены палачи нацистского насильственного режима.