Гвидо Кнопп - История вермахта. Итоги

21 марта 1933 года, вскоре после захвата Гитлером власти, все офицеры и солдаты 9-го пехотного полка показали себя лояльной военной частью. В «день Потсдама» они, чеканя шаг, прошлись торжественным маршем перед новым рейхсканцлером Адольфом Гитлером. На его стороне стоял — как успокоительный символ связи традиции и национал-социализма — Пауль фон Гинденбург, пользующийся в армии высоким авторитетом президент Германии. Неся знамя, Хеннинг фон Тресков в составе 1-го батальона тоже проходил мимо трибуны для почетных гостей, на которой стояли те люди, которые в январе 1933 года таким роковым способом определили будущее Германии. Уже в следующем году все более очевидным становилась двуликая сущность нового режима. Еще 1 мая 1934 года Тресков с удовлетворением получает звание капитана. К тому же он получил приглашение на экзамен, что обещало ему поступление на обучение офицеров Генерального штаба. Таким образом, Хеннинг фон Тресков тоже извлек пользу из улучшенных возможностей карьерного роста, которые принесло с собой стремление Гитлера вооружить армию. Уже в следующем месяце последовал шок. 30 июня он как адъютант должен был поднять свой 1-й батальон по тревоге — были выданы боевые патроны, а полк переведен в режим боевой готовности. Речь шла о предстоящем «путче СА». Но скоро выяснилось, что это был лишь предлог. Тресков быстро узнал, что речь шла о нейтрализации «надоедливых» членов партии. Однако Рем и его приятели не были преданы суду, а пали жертвой карательных бригад СС, так же, как и бывшие генералы рейхсвера Шлейхер и Бредов. Руководство вермахта умолчало о произошедшем акте террора и насилия. Генералитет прошел мимо убийства обоих своих товарищей, что в глазах молодого капитана Трескова было совершенно постыдной реакцией. Это была насмешка над его доверчивостью, его верой в Гитлера — отныне он более критично смотрел на реальность. Дистанция с власть предержащими росла.

Когда в сентябре 1936 года он перевелся в 1-е отделение Генерального штаба имперского военного министерства, он уже не был приверженцем режима. На своей новой должности Тресков познакомился с элитой вермахта — начальником Генштаба армии генералом Людвигом Беком и главнокомандующим армией генерал-полковником Вернером фон Фричем. Верховный квартирмейстер полковник Генштаба Эрих фон Манштейн был здесь весьма ценным знакомым. В Генеральном штабе Тресков начиная с середины 1937 года участвовал в создании плана стратегического развертывания войск против Чехословакии. Однако сценарии, на которые опиралось руководство рейхсвера, имели еще оборонительный характер. Уже скоро целевые установки поменялись — начиная с декабря 1937 года планы нападения ковались для «решения немецкой проблемы размещения». Внешняя политика Гитлера входила в новую, несравненно более опасную фазу. Когда опасность войны во время Судетского кризиса поздним летом 1938 года стала острой, Тресков оказался в ужасе от этой «политики дикого запада»; в кругу друзей он говорил о том, что нужно «расстрелять» Гитлера. Он не был проинформирован о подробностях планов путча, которые обдумывались в командовании армии, но на своей должности и благодаря личным контактам с генералом Эрвином фон Вицлебеном [87]он узнал, что в вермахте существовала оппозиция, которая хотела предотвратить войну с Чехословакией. До путча так и не дошло, так как Мюнхенское соглашение пока охраняло мир в Европе — Гитлер торжествовал, британцы и французы испугались его угрожающей мимики. Окончательным противником Гитлера Тресков тем не менее стал после событий, которые уже скоро последовали за внешнеполитическим триумфом Гитлера. Ночь погрома 9 ноября 1938 года свидетельствовала о том, что в Германии правили преступники, которых больше никто не мог или не хотел остановить. Трескову было стыдно, что руководство армии не проронило ни слова о нападении на еврейских граждан, не говоря уже о том, чтобы заявить протест.

В марте 1939-го — при военной оккупации «остатка Чехии» — генералы беспрекословно повиновались, так же, как и при планировании и проведении «польского похода». Тресков вслед за генералом Манштейном после победы над Польшей отправился в штаб группы армий «А» в Кобленц. Его должность теперь называлась «помощник 1-го офицера генерального штаба». Находясь в этом обществе, Тресков стал свидетелем обсуждений, которые были вызваны приказом Гитлера о нападении на Францию еще осенью 1939 года. Большая часть руководства армии полагала, что на удар по Франции ответа не последует. Совершенно уверенно Тресков надеялся на энергичный протест верховного командования армии под руководством Брау-хича, на вмешательство начальника Генштаба Гальдера или на восстание главнокомандующих группами армий. Но никто из них не нашел в себе сил и мужества вместе выступить против Гитлера. Восстания от этой руководящей прослойки ожидать не приходилось. Это Трескову стало ясно за несколько месяцев до начала французского похода. Последовавший успех блицкрига против Франции прямо-таки привел вермахт в состояние эйфории. Тресков тоже не мог не поддаться ему — он был поражен и взбудоражен шестинедельным триумфальным шествием его армии против противника, которого невозможно было добиться в течение четырех лет Первой мировой войны.