Гай Аноним - Вокруг Апокалипсиса. Миф и антимиф Средних веков

Страх голода становится одним из главных и неотъемлемых сюжетов средневекового фольклора, народного творчества и литературы. Крестьяне мечтали о стране Кокань, рассказывая побасенки об этом царстве вечной и обильной еды. Кокань стала темой одноименного французского фаблио, повествующего о волшебной стране, где колбасы растут на деревьях, а в реках вместо воды течет пиво и все, что душе угодно. Воображение человека Средневековья, особенно из низшего сословия, постоянно вращалось вокруг темы еды — обильной, сытной, дармовой. Даже религиозные сюжеты не оставались в стороне.

«Великий голод свирепствовал во всей Кампаньи, когда однажды в монастыре святого Бенедикта братья обнаружили, что у них осталось лишь пять хлебов. Но святой Бенедикт, видя, как они удручены, мягко упрекнул их за малодушие, после чего сказал в утешение: „Как можете вы пребывать в горести из-за столь ничтожной вещи? Да, сегодня хлеба недостает, но ничто не доказывает, что завтра вы не будете иметь его в изобилии“. И действительно, назавтра у дверей кельи святого нашли двести мешков муки. Но и поныне никто не знает, кого послал для этого Господь».

Святой Доминик тоже внес свою лепту в легендариум:

«Однажды братья, а было их сорок человек, увидели, что из еды у них остался лишь один маленький хлебец. Святой Доминик приказал разрезать его на сорок частей. И когда каждый с радостью брал свой кусок, в рефекторий вошли двое юношей, похожих друг на друга как две капли воды; в полах плащей они несли хлебы. Они молча положили их на стол и исчезли — так, что никто не знал, откуда они пришли и каким образом удалились. Тогда святой Доминик простер руки: „Ну вот, дорогие братья, теперь у вас есть еда!“»

Голод был связан с капризами природы, а потому неукротим, непредсказуем и всегда внезапен. Засуха, наводнение или иное природное бедствие давали в итоге один результат — плохой урожай, недород, а то и вообще продовольственную катастрофу. И снова голод, с периодичностью в три-пять лет. Замкнутый круг, из которого никуда не деться, если ты крестьянин и вся твоя жизнь привязана к земле.

Как только начинался голод, сразу ползли вверх цены на продукты, увеличивалась нужда бедняков и появлялся неизменный зловещий спутник «тощих лет» — эпидемии болезней, которые в наши времена или исчезли, или остаются уделом бедных неблагополучных стран, или сравнительно легко лечатся: корь, краснуха, скарлатина, свинка, коклюш. Туберкулез, наконец, — болезнь, окончательно победить которую не удалось и сейчас. Надо ли говорить, что первыми жертвами становились дети; и без того неприлично высокая детская смертность зашкаливала, а у истощенного взрослого инфекция протекала в более тяжелой форме.

В пищу шло все — трава, кора, остатки испорченной муки, иногда даже глина, не считая человеческого мяса, упоминания о котором не следует относить на счет фантазий хронистов. Это влекло за собой не-инфекционные болезни, часто смертельные, или синдром хронического недоедания, приводивший к самым плачевным результатам в виде белково-энергетической недостаточности, влекущей за собой почти неизбежную смерть.

Жуткий цикл завершался так: ненастье, голод, рост цен, эпидемия и в любом случае «мор», то есть резкое увеличение смертности от совокупности негативных причин. Умберто Эко в своем знаменитом «Имени Розы» вложил в уста одного из персонажей, Сальватора, рассказ о чудовищном голоде, используя не собственное воображение, а вполне конкретные слова бенедиктинского монаха Радульфа Глабера, устрашающие цитаты из записей которого мы уже приводили выше. Правда, Глабер жил в XI веке, но с тех пор подобное повторялось многократно, и даже к XIV веку, когда массовый голод случался значительно реже, от него не был застрахован никто.

Массимо Монтанари отмечает, что в начале XIV в. на Европу обрушивается целый ряд жесточайших голодовок. Перечислить все их было попросту невозможно, поскольку в каждом регионе имелись свои особенности.

«В 1315—1317 гг. страшный голод поразил значительную часть Европы, в особенности атлантические страны: неблагоприятные погодные условия и торговые спекуляции привели к тому, что население Франции, Англии, Нидерландов, Германии два года пребывало на грани продовольственной катастрофы. Италия больше всего пострадала в 1328—1330 гг. и в 1347 г., но это даты самых памятных бедствий, а скудных, неурожайных лет было гораздо больше. Во Флоренции колебания цен показывают нехватку зерновых также в 1303, 1306, 1311, 1323, 1340 гг. В 1333—1334 гг. вновь наступает очередь Испании и Португалии; в 1340—1347 гг. — Южной Франции... Половина столетия отмечена голодом: за период 1277—1343 гг. в одной только области Форе отмечено 34 года голодовок: каждый третий год».