Гай Аноним - Вокруг Апокалипсиса. Миф и антимиф Средних веков [оптимизированный вариант]

Джордж Эббот, впоследствии архиепископ Кентерберийский, так пишет о Бруно:

«…Когда этот итальянский Непоседа, величающий себя Philotheus Iordanus Brunus Nolanus, magis elaborata Theologia Doctor [Филотео Джордано Бруно Ноланец, доктор самой изощренной теологии и т. д.], <���…> посетил наш Университет в году 1583, сердце его горело прославиться посредством какого-то достойного подвига, чтобы стать знаменитым в этом славном месте. Вскоре после нового возвращения, когда он скорее отважно, чем разумно, встал на высочайшем месте нашей лучшей и самой известной школы, засучив рукава, будто какой-то жонглер, и говоря нам много о центре, круге и окружности, он решил среди очень многих других вопросов изложить мнение Коперника, что земля ходит по кругу, а небеса покоятся; хотя на самом деле это его собственная голова шла кругом и его мозги не могли успокоиться. <���…> Если он станет и в третий раз издеваться над собой и своей аудиторией, они тогда поступят как им угодно. И, поскольку Иорданус продолжал оставаться тем же Иорданусом, они велели сообщить ему о своем долготерпении и о страданиях, которые он им доставил, и так, к великой чести этого человечка, положен был этому делу конец».

Эпитеты у достопочтенного Эббота, безусловно, примечательные: «непоседа», «скорее отважно, чем разумно», «жонглер», «голова его шла кругом, а мозги не могли успокоиться», «человечек», «издеваться над собой и аудиторией».

Кстати, именно в этих записях мы встречаем обвинения Бруно в грубейшем плагиате — его якобы оригинальные лекции взяты едва ли не дословно из герметических сочинений Марсилио Фичино. Оксфордские профессора, услышав что-то знакомое, не поленились найти в библиотеке книгу Фичино и уличить «жонглера» — кстати, в данном слове, тогда имевшем значение «шут», «фигляр», наличествует откровенно уничижительный подтекст, да еще и сопряженный с магией: известно, что шуты связаны с дьяволом и хоронят их за оградой кладбища.

Таких свидетельств не одно, не два и не десять. Даже в тюрьме инквизиции у Бруно случаются вспышки гнева, он грозится сжечь тюрьму и разнести ее по камушкам, изрядно стращая сокамерников.

Вывод напрашивается сам собой: Джованни Мочениго, несколько недель наблюдавший Бруно у себя дома, чего-то испугался, причем испугался настолько, что для изоляции постояльца позвал здоровяков-гондольеров и только потом побежал в инквизицию с доносом. Если считать самого Мочениго со слугой, то против тщедушного мага вышли восемь человек — не слишком ли много? Трое, четверо, еще понятно. Но восемь?! А вспомнив слово «одержимость», мы, кажется, нащупываем правильную версию.

В свете того, что мы знаем из воспоминаний современников и собственных записок Бруно, последнего даже «неуравновешенным» назвать трудно. Слишком корректная и расплывчатая формулировка. Сравнивая имеющиеся описания, на ум приходят формулы «истероидная психопатия» или даже «шизотипическое расстройство» с присущим таковому эксцентричным поведением, эмоционально-мыслительными аномалиями, аффектацией, «магическим мышлением», социопатией и невероятной физической силой во время истерических приступов, когда удержать больного становится крайне сложно.

Впрочем, психиатрии в XVI веке еще не существовало, и мы остановимся на термине «одержимость», в те времена означавшим практически то же самое, что и теперь: власть бесов над человеком…

Итак, после доносов Мочениго в действие вступает Священный трибунал, и следствие по делу длится больше семи лет — это для инквизиции колоссальный, выходящий за пределы разумного срок. Казусом Бруно занимались вовсе не провинциальные деревенские священники, а коллегия кардиналов, среди которых был столь выдающийся богослов, как Роберто Беллармино, впоследствии канонизированный. Настолько серьезный подход со стороны Ватикана к процессу над Джордано Бруно ясно говорит, что в руки высшей инстанции папской инквизиции попал уникальный феномен, требующий длительного и самого вдумчивого исследования и изучения.

Кардинал Роберто Беллармино, неизвестный автор, 1622–1623 гг.

К нашему величайшему сожалению, до XXI века дошла лишь небольшая часть материалов процесса по обвинению Бруно, а именно венецианская часть следствия. Увы, но восемь пунктов финального обвинительного заключения, подписанные кардиналами и одобренные папой Климентом, или утеряны, или до сих пор находятся в закрытых архивах Ватикана. Мы в точности не можем сказать, почему многолетний процесс закончился именно костром, а не покаянием, заключением в монастырь или тюремным сроком.