Персиваль Элгуд - Египет под властью Птолемеев. Иноземцы, сменившие древних фараонов. 325–30 гг. до н.э.

Это было началом конца. На рассвете следующего дня разъяренная толпа двинулась в сторону дворца, а добравшись туда, стала призывать Агафокла и Агафоклею выйти. Агафокл был настроен решительно. Разбудив сестру, он приказал ей одеть маленького Эпифана и последовать за ним по крытому переходу, соединявшему дворец с театром. Его построили для исключительных случаев, подобных этому. Наличие усиленных заграждений с обоих концов и посередине перехода мешало врагам проникнуть внутрь. С криком «Покажите нам царя!» телохранители прорвались через первую дверь и прошли бы сквозь вторую, если бы Агафокл не предложил вступить в переговоры. Он обещал отказаться от всех почестей и денег, если ему и его сестре сохранят жизнь, и сдаться наследнику престола, если телохранители пообещают защитить ребенка. Предводитель последних пообещал исполнить второе условие, но заявил, что принимать решение по поводу первого предложения Агафокла должны горожане.

Угрюмые александрийцы двинулись в сторону стадиона, и телохранители последовали за ними. Их появление было встречено одобрительными криками, еще больше усилившимися, когда в середину вывели лошадь с сидящим на ней юным царем. Тысяча голосов стала призывать сдаться людей, причинивших вред этому ребенку и его матери. Мальчика спросили об этом, но он не понял вопроса и, испуганный целым морем из человеческих лиц, смущенно оглядывался вокруг. Один из воинов прошептал ему на ухо, что надо кивнуть, что послушный ребенок и сделал.

Вокруг раздались еще более яростные, но в то же время радостные крики, ведь царь принял сторону народа, и толпа снова двинулась в сторону дворца, ворота которого оказались открыты, а телохранители остались на стадионе. Первыми погибли Агафокл, Агафоклея и Энанфа, тела которых буквально разорвали на части. Но люди еще не удовлетворили свою жажду мести. В такие моменты человек убивает ради убийства, а погибают не только виновные, но и невинные. Жаждавшие новых жертв люди переключились на сторонников и слуг своих врагов. В конце концов во дворце воцарилась неразбериха, а по водоотводным трубам потекла кровь. Полибий был прав, когда, описывая эту сцену, сделал следующее отступление: «Вообще египтяне в ярости страшно свирепы».

Регентство жители Александрии доверили Тлеполему и Аристомену родом из Акарнии, одному из телохранителей. Выбор оказался довольно удачным, так как последний был честным человеком и имел некоторые представления о том, как следует управлять государством. Но, к несчастью, применить свои знания на практике ему не позволили. Тлеполем, с подозрением относившийся ко второму регенту, не выпускал бразды правления из собственных рук. Эта неприятность имела бы меньшее значение, если бы сам Тлеполем обладал склонностью или умением править колесницей государства. Но успех вскружил ему голову, и этот воин, ставший образцом для подражания, герой толпы, заняв место регента, превратился в существо такое же праздное, каким был до этого Филопатор, и столь же жестокое, как Агафокл. Он упорно называл себя спасителем Египта, что было пустой похвальбой, ибо уже через несколько месяцев жители Александрии горячо молились о его смерти.

Тлеполем удостаивал своего внимания только восхвалявших его нахлебников. В Александрию снова потек поток льстецов, жаждавших получить деньги и теплое место под солнцем, и регент встречал их всех с распростертыми объятиями. Его расточительство привело к тому, что казна опустела, и, не послушав совета своего соправителя, Тлеполем решил наполнить ее за счет повышения податей. Это была последняя капля. Александрийцы взяли в руки оружие не для того, чтобы оказаться во власти второго Агафокла, и, осознав, что ему грозит, Тлеполем отошел от дел.

Более многообещающим регентам – Аристомену и Скопасу – удалось исправить ситуацию. Первый обладал воображением, столь необходимым хорошему управленцу, а для второго была характерна жажда приключений, свойственная военным. Для того чтобы успешно выйти из положения, в котором оказались новые регенты, требовались одновременно проницательность и готовность действовать. Правитель Сирии Антиох III и достигший совершеннолетия царь Македонии Филипп V решили избавить Египет от его владений. Для них ситуация складывалась весьма удачно – ослабленный внутренними проблемами, Египет был легкой добычей. Первый быстро очистил территорию Ливана от египетских гарнизонов, занял Палестину и заблокировал Газу; второй отвоевал Херсонес, захватил Самос и вторгся в Малую Азию.