Таким образом, к рубежу XIV–XV веков в русской письменной традиции, в том числе в официальной документации, за ордынскими правителями прочно закрепился титул «царь».
Изменение места ордынских правителей на ментальной карте мира в представлениях русских книжников того времени можно наглядно проследить, на наш взгляд, по двум летописным записям (1378 и 1410 годов) и «Житию Стефана Пермского» (около 1396 года).
При упоминании о смерти княгини Василисы (1378 год), жены князя Андрея Нижегородского, выстраиваются представления о месте Руси в иерархии государств к 1378 году. Высшей властью признана духовная власть византийского императора и константинопольского патриарха; верховной светской властью признана власть ордынского хана (Узбека); следующую ступень в иерархии занимает великий князь Иван Калита; на последнем месте поставлен митрополит Феогност [53] ПСРЛ. Т. ХVІІІ. С. 126; Т. 15. Вып. 1. Стб. 132 («…родижеся в лето 6839, в царство царя Андроника Цареградского, а патриарх был тогда в Цареграде Калист, а в Орде был тогда царь Азбяк в Сараи, а на Руси во княжение великого князя Ивана Даниловича Калиты, а митрополитом был тогда на Руси Феогност»).
.
Подобную формулу мы дважды встречаем в «Житии Стефана Пермского». Здесь главной духовной властью на Руси признаны император византийский и патриарх Константинопольский. Власть светскую разделили князья Московский, Литовский, Тверской и Рязанский [54] Святитель Стефан Пермский. С. 208–210; Древнерусские предания. С. 187.
. Царская власть Орды признана, но она занимает в иерархии последнее место — видимо, в силу ослабления после походов Тимура (1391, 1395 годы) и фактического раскола. Встречается данная формула в летописях и при описании событий начала XV века (1410 год). Упоминая о возвращении из Константинополя митрополита Фотия [55] ПСРЛ. Т. ХІ. С 213.
, летописец признает на Руси высшей властью (духовной) византийского императора и константинопольского патриарха; светская власть представлена великими князьями Московским и Тверским; власть Орды признана высшей (царской) властью, но по отношению к Руси это власть второго (если не третьего) порядка; замыкает список князь Рязанский.
В официальных документах позиция русских князей и духовенства сохраняет незыблемость. В частности, в договорной грамоте Василия II с Дмитрием Шемякой (1441–1442 годы) при описании расклада ордынского выхода отмечается посылка киличеев «ко царемъ к Кичи-Махметю и к Сиди-Ахметю» [56] ДДГ. № 38. С. 108, 111, 113, 116.
. А в послании духовенства Дмитрию Шемяки (29 декабря 1447 года) отмечается: «…отъ царя Седи-яхмата пришли къ брату твоему старейшему Великому Князю его послы…» [57] Русский феодальный архив XIV — первой трети XVI вв. № 19. С. 125.
.
Вполне закономерно, что с распадом Орды круг лиц получающих право именоваться «царями», расширяется за счет независимых правителей Джучидов — глав отдельных ханств и орд — ханов Казанского, Крымского и Большой Орды [58] См., например: Русский феодальный архив ХIV — первой трети XVI вв. № 36, № 37. C. 165, 166.
. Но при этом для 1480-х годов становится характерным применение к царскому титулу ордынских правителей нелицеприятных с точки зрения православного христианина эпитетов. Если в «Повести о стоянии на Угре» ордынский хан фигурирует с нейтральным титулом: «царь Ахмат идеть… хотя разорити християнство», то в послании митрополита Геронтия Ивану III на Угру отмечается: «…на ню же сверепует гордый он змий вселукавый, враг диавол, и въздвизаеть на ню лютую брань поганым царем…» [59] Послание митрополита Геронтия… С. 276.
.
Наибольшую негативную оценку в это время ордынские правители получают в послании Вассиана: «…на всю землю нашю окаанного Батыа, иже пришед разбойнически и поплени всю землю нашу, и поработи, и воцарися над нами, а не царь сый, ни от рода царьска» [60] Там же. С. 530, 532.
. Ахмату отказано в царском титуле, он превращается в «фараона», ведь власть хана не только нелегитимна политически, но и не освящена Божественной волей: «…который пророк пророчествова, или апостол который, или святитель, научи сему богостудному и скверному самому называющуся царю…» [61] Там же. С. 530.
. Таким образом, ростовский архиепископ отказывает ордынским правителям не только в царском достоинстве, но и в царском татуле, объявляя их самозванцами.
Для официальных документов этого времени — духовных и договорных грамот — характерно нейтральное политическое обозначение — Орда. Титулатура ордынского правителя — «царь» — попадает в документы достаточно редко. Опосредованно верховным титулом именуют хана при обозначении дани в Орду: «царев выход». Лишь в договоре московского князя с тверским от 1456 года прямо упоминается титул «царь»: «А к Орде ти, брате и ко царю путь чисть» [62] ДДГ. № 59. С. 187.
.
Читать дальше