Дмитрий Прусаков - Раннее государство в Древнем Египте

Выдающееся место среди археологических памятников раннединастического периода занимают монументальные захоронения с остатками гигантских надгробий из кирпича-сырца так называемых мастаб, которые сооружались для царей, а также некоторых цариц и важнейших сановников [ Borchardt 1898; De Morgan 1897; Dreyer 1991; Dreyer et al 1990, 1993, 1996, 1998; Emery 1938, 1939, 1949–1958; Kaiser 1981; Kaiser, Dreyer 1982; Kaiser, Grossman 1979; Petrie 1900, 1901b ]. Полагали, что мастабы эволюционно предшествовали пирамидам Старого царства [ Clarke, Engelbach 1930 ], хотя с инженерно-строительной точки зрения этот тезис не выдерживает критики. Огромные гробницы тинитских правителей недвусмысленно свидетельствуют об усилении царской власти и влияния в Египте в архаическую эпоху. Кроме того, по конструктивным изменениям этих захоронений прослеживается эволюция религиозных взглядов древнейших египтян, в частности, их представлений о загробной жизни и о царственности как одной из деталей миропорядка [ Перепелкин 1988а ]. Вместе с тем наличие в раннединастическое время, наряду с царскими, столь же массивных мастаб знати (например, сановника Хемака, I династия [ Emery 1938, pl. 1]) может рассматриваться как дополнительное свидетельство того, что Раннее царство не было временем безраздельного хозяйничанья тинитских царей в Египте и их исключительного положения в обществе. Примечательно, что мастабы 1 династии в Саккаре, высотой до 6 м при толщине несущих стен 2–5 м, к концу II династии практически полностью лежали в руинах, на которых возводились гробницы ранней III династии [ Emery 1961 ] — своеобразный ориентир в вопросах продолжительности архаического периода [3] Дополнительный ориентир: согласно новейшим радиоуглеродным датировкам, правлению Скорпиона (0-я династия) соответствует 3150 г до н. э., Боешника (основателя I династии) — 2955÷2925 г. до н. э., Вышнерукого (последнего царя I династии) — 2920÷2910 г. до н. э., Крыло(?)простирателя (II династия) — 2870÷2820 г. до н. э. (все даты календарные) [ Boehmer et al. 1993; Görsdorf et al. 1998]. и отношения к его правящей элите ближайших потомков.

В целом, преимущественно вещественный характер раннединастических источников является фактором, затруднявшим реальные исторические реконструкции и вынуждавшим исследователей ограничиваться в основном теоретическими моделями архаического политогенеза в Египте в которых отчетливо отражались качественные расхождения в существующих взглядах на коренные проблемы образования в долине Нила древнейшего объединенного государства, в частности, на сроки начала и завершения этого процесса. Ситуацию усугубляло то, что, по мнению некоторых ученых, в случае Египта отсутствовал целый ряд "классических" предпосылок перехода к государству, таких как: борьба за ресурсы — поскольку при огромном хозяйственном (земледельческом) потенциале долины Нила численность (плотность) ее населения в доисторическое время была сравнительно невелика; внешняя военная угроза — поскольку таковой пока неоткуда было исходить; культурное влияние других стран (в данном случае Месопотамии) — т. к. оно не могло быть решающим в силу достаточной самобытности автохтонной египетской протоцивилизации [ Кеmр 1991 ].

В контексте социально-политической эволюции Египту, исходя из несколько упрощенных представлений о физико-географических условиях страны, приписывали особый, причем, по сути, исторически предопределенный и безальтернативный алгоритм перехода от первобытности к деспотическому государству: так называемый "второй путь развития обществ ранней древности" [ Дьяконов 1997а ]. В ограниченности жизненного пространства египтян узкой долиной Нила, сжатой тисками мертвых пустынь, видели гарантию невозможности существования здесь независимых номовых протогосударств и неизбежности объединения (Верхнего) Египта "по цепочке" сильнейшим номом в ходе междоусобиц уже на начальной стадии политогенеза [ Андреев 1987; Дьяконов 1994; Дьяконов, Якобсон 1982 ].

Критический анализ археологических источников в сочетании с естественноисторическими данными, однако, подталкивает к отступлению от устоявшихся стереотипов в представлениях о развитии раннего государства в Египте [ Прусаков 1999в ]. Ниже мы предпримем дальнейшие шаги к выяснению, действительно ли процесс перехода к государству в долине Нила не вполне укладывался в рамки предлагавшихся теоретических схем, а также — не был ли "египетский путь развития" обусловлен, помимо обозначенных, и другими, до сих пор не учитывавшимися обстоятельствами. Но предварительно коснемся истории ранних династий.