Дмитрий Прусаков - Природа и человек в древнем Египте

Вернемся к социоестественной истории. Начало очередной фазы иссушения климата Египта (XVIII–XVII вв. до н. э.) хронологически соответствует возобновлению письменных свидетельств о деградации египетской ирригационной системы и возвращении голодных времен, политическому кризису XIII династии, окончательному краху Среднего царства и завоеванию Нижнего Египта азиатскими племенами гиксосов (2-й Переходный период). Оговоримся, однако, что мы не склонны рассматривать указанную климатическую флуктуацию как необходимую и достаточную предпосылку упадка среднеегипетского государства. Скорее, имело место роковое для него совпадение природного катаклизма с социальным, назревавшим независимо, но в "нужный" момент не позволившим обществу мобилизовать свой потенциал для эффективного противодействия пагубному изменению окружающей естественной среды и напору внешних врагов [cp.: Bell 1975 , р. 224]. Когда природные условия сыграли действительно выдающуюся роль, так это, на наш взгляд, на стадии становления Среднего царства как государственного образования, во многом предопределив его структурную шаткость ("феодализм") и сравнительную недолговечность: "платой" социальной системы за возможность упорядочения на самом пике экологического кризиса было снижение уровня самоорганизации по сравнению с государством староегипетской эпохи. [71]С этой точки зрения, иначе говоря — в ракурсе универсального эволюционизма [см.: Моисеев 1987 ], Среднее царство выглядит как переходный этап, или бифуркация , цивилизации фараонов между Старым царством с его признаками архаического уклада — и высокоорганизованной новоегипетской "империей"; такова, как кажется, социосинергетическая подоплека не раз отмечавшегося в литературе "промежуточного" характера Среднего царства [см., например: Перепелкин 1988а , с. 391], которое вобрало в себя ряд типичных черт как предшествующей, так и последующей эпохи.

Новоегипетская "империя " XVIII–XIX династий, несомненно, была самым сильным и богатым государством Ближнего Востока второй половины И тыс. до н. э. Тем больше интригует ее быстрый упадок, наступивший при Рамсессидах и отличавшийся такой основательностью, что Египет, еще недавно внушавший ужас и почтение всем своим недругам и союзникам, превратился в легкую добычу сначала ливийцев и эфиопов, а позже и других завоевателей, вторгавшихся в страну в свой черед. На базе естественнонаучных данных и информации письменных источников мы выдвигаем гипотезу: экономический и политический крах Нового царства в значительной мере был обусловлен тяжелейшей экологической катастрофой в пойме Нила.

Согласно палеоклиматологическим данным [см., например: Клименко и др. 1996а , с. 31, рис. 3], в XVII в. до н. э., в разгар гиксосского владычества в Дельте, глобальное похолодание, составившее ок. 0,6 °C, прекратилось; среднегодовая температура, снизившаяся к 1680 г. до н. э. почти до современного уровня, впоследствии держалась близ него вплоть до 3-го Переходного периода. Таким образом, отличительной особенностью экологии Нового царства, продолжавшегося с XVI по XI вв. до н. э., являлся относительно стабильный климат; при этом он был более сухим, чем в Старое и Среднее царства, расцвет которых, как нам известно, совпал, соответственно, с малым и большим пиками суббореального климатического оптимума.

Вместе с тем имеются достаточно убедительные свидетельства, что новоегипетская эпоха не была безнадежно засушливой: сильные дожди тогда могли выпадать даже в Верховье. Так, около 1600 г. до н. э. в Дейр ал-Бахри, на западном берегу Нила напротив Фив, произошел оползень, в результате которого огромный кусок скалы завалил проход в разграбленную к тому моменту гробницу воинов XI династии, павших в одной из междоусобиц начала Среднего царства (ок. 2060 г. до н. э.) [ Winhck 1945 ], очень хорошая сохранность человеческих останков, явно не подвергавшихся воздействию сырости, исключает вероятность того, что соскальзывание породы произошло здесь из-за ее переувлажнения грунтовыми водами, поэтому наиболее вероятной причиной оползня в данном случае является ливневый дождь [см.: Кнорре и др. 1951 , с. 29–30]. Как мы помним, другой ливень в окрестностях тех же Фив, при основоположнике XVIII династии Яхмесе I, вызвал разрушительный сель; если в период засухи на рубеже III–II тыс. до н. э. египтяне приветствовали дождь как божественную милость, даровавшую жизнь [ Couyat, Montet 1912 , № 191], то в эпоху Нового царства обилие осадков порой могло обернуться стихийным бедствием, не сулившим людям ничего доброго [cp.: Vandersleyen 1967 , pl. 10].