Дмитрий Прусаков - Природа и человек в древнем Египте

Недостаток адекватных археологических данных, способных подтвердить тезис о густонаселенности Верхнего Египта в неолите, с одной стороны, можно вполне правдоподобно объяснить тем, что соответствующие культурные слои в долине Нила в последующие тысячелетия были полностью уничтожены ежегодными разливами реки или навсегда погребены под толщей пойменного аллювия [ Butzer 1960 , р. 1617, 1623; 1982, р. 261–262]. С другой стороны, "негативный" опыт археологии неолитических и более поздних додинастических поселений Долины (особенно в Среднем Египте) можно истолковать и буквально как их фактическое отсутствие [ср.: Perez Largasha 1995 , р. 80].

Необходимо принять к сведению, что, согласно результатам геологических исследований, высота разливов неолитического Нила значительно превосходила уровень, установившийся в раннединастический период и в среднем сохранявшийся на протяжении всей исторической эпохи: так, для Северной Нубии эта разница составляла приблизительно 8–10 м [см.: de Heinzelin 1968 , р. 49,fig. 5], что в более широкой египетской пойме должно было соответствовать, от Низовья до 1-го порога, примерно 2–4 м [ Butzer 1976 , р. 29; 1984, р. 107]. Древнейшая письменная традиция Египта [см., например: Schäfer 1902 ] сохранила недобрую память о катастрофическом наводнении в стране, к которому привел единственный разлив доисторического масштаба, случившийся при 1 династии [см.: Прусаков 1996в ]. Мы вправе предположить, что в эпоху неолита, когда подобные разливы были не уникальным, а самым обычным явлением, жизнь на берегах египетского Нила, особенно в верхнем течении, была затруднена или попросту невозможна: если половодье сходного размаха обернулось бедствием для раннего государства, то тем более сомнительно, чтобы еще только подступавшие к Долине первобытные племена с их низкой хозяйственно-технологической культурой, к тому же не сплоченные единой социально-политической организацией, были в силах эффективно противостоять стихии неолитического Нила и плотно заселить его берега. Исходя из этих соображений, нельзя исключить вероятность того, что Верхний Египет в неолите, как то ех silentio и подтверждается результатами археологических изысканий, характеризовался редким населением, значительно уступавшим в численности обитателям тогдашней нильской дельты, где в те времена, как мы увидим, складывалась гораздо более благоприятная экологическая ситуация.

Исторические источники дают довольно противоречивое представление о природных условиях в Дельте в додинастический период. Геродот писал, что при царе Мине (0-я или 1 династия) Египет, за исключением Фиваиды (Верховья), представлял собой сплошное болото, а регион ниже Фаюмского оазиса был целиком затоплен водой [ Геродот , 11, 4]. Это сообщение античного автора легло в основу весьма распространенной в недалеком прошлом теории, согласно которой в неолите Египет к северу от Асиута, за исключением Фаюмского оазиса, был заболочен, непригоден для жизни людей и, следовательно, практически необитаем [см., например: Baumgartel 1947 , р. 24; Wilson 1960 , р. 129]. Для подтверждения подобных выводов апеллировали даже к текстам Старого царства, в которых усматривали указание на то, что и в ту гораздо более позднюю эпоху Нижний Египет являлся краем болот, где среди хозяйственных угодий преобладали пастбища [ Постовская 1950 , с. 161]. В целом вопрос об экологии Низовья являлся ключевым в давнем споре египтологов о том, какому из двух главных регионов Египта — Долине или Дельте — принадлежало историческое первенство в социально-политическом, хозяйственном и культурном развитии [см., например: Редер 1960; Шолпо 1939 ]. Отмечалось, например, что при I династии Верхний Египет изображался на письме иероглифом растения на полосе земли а Нижний — кустом папируса , исходя из чего постулировалось положение о передовом характере хозяйственного освоения Долины по сравнению с заболоченной Дельтой [ Перепелкин 1956 , с. 150]. Примечателен и тот факт, что первое упоминание о проложенной через Низовье дороге (Пелусий-Бусирис-Александрия) встречается лишь в позднеримском документе [ Kees 1961 , р. 183–184; 1977, S. 102]; соответственно, во времена фараонов, когда движение в Дельте осуществлялось главным образом по рукавам Нила или поверх дамб вдоль ирригационных каналов, товарноинформационное сообщение между разбросанными по обширной площади нижнеегипетскими областями, необходимое для их успешного развития, было затруднено, и слабость коммуникационной инфраструктуры древнейшего Нижнего Египта также было бы вполне логично поставить в прямую связь со сложными природно-географическими условиями региона.