Артём Федорчук - Фальсификация исторических источников и конструирование этнократических мифов

В статье, опубликованной в 1990 г., я предположил, что эта широко известная цепочка самоопределений была канонизирована в качестве национальной исторической традиции или национального мифа казанских татар в XIX в. Шигабутдином Марджани (1818–1889), отцом национальной истории казанских татар [639]. Я утверждал, что, поскольку Марджани был первым, кто представил татарской общественности эту цепочку идентичностей на её родном языке в качестве хорошо сформулированной теории о территориальной нации современных казанских татар, он должен считаться отцом современного национального самоопределения казанских татар. После появления в Татарстане русского перевода моей статьи на эту тему произошёл настоящий взрыв интереса среди татарских ученых, последователей Марджани — первого национального историка. И действительно, трудно найти более ранний пример такого национального историка где-либо ещё в тюркском мире.

Другими словами, сегодня мы можем представить себе самосознание казанских татар в форме современного конструкта точно так же, как и национальное сознание любой другой народности в Европе, Азии, Африке и обеих Америках. Для того чтобы находить объяснения огромному количеству противоречий, составляющих любой подобный конструкт, необходима убеждённость. С течением времени любое самосознание развивается. Это видно на примере эволюции идеи территориальной нации современных казанских татар вплоть до формализации татарской национальности в ТАССР в составе СССР и до попыток переосмыслить роль Татарстана в Российской Федерации сегодня. В конце концов, как и любой подобный конструкт, он неминуемо оспаривается и подвергается сомнению.

Происхождение различных булгарских государств связано с государством Кубрата ( Qobrat / Qubrat ), располагавшимся на реке Кубань в Причерноморских степях в первой половине VII в. [640]Потомки Кубрата разделились на несколько групп. Первая мигрировала в Камско-Волжское междуречье, чтобы образовать там Булгарское государство, подвластное Хазарскому государству. Другая группа осталась на Северном Кавказе (возможно, это были предки сегодняшних северокавказских балкарцев). Наконец, третья группа в VII в. переселилась на Балканы. Последняя образовала Дунайское Болгарское государство в союзе с местными славянскими племенами под властью хана Аспаруха (приблизительно в 681–700 гг.). Придунайские болгары сохранили лишь некоторые следы своего первоначального тюркского языка и культуры, так как они вскоре славянизировались [641].

Многие основополагающие аспекты ранней истории дунайских болгар (так же, как и их язык!) известны только по значительно более поздним данным. В то время как учёные уверены, что правящим кланом дунайских болгар был клан Дуло, на самом деле этот род известен только из знаменитого болгарского «Именника болгарских ханов». По Бешевлиеву его реконструкция такова [642]:

1. Авитохол правил 300 лет, клан его Дуло, его год [т. е. год начала его правления] дилом твирем.

2. Ирник жил 150 лет, клан его Дуло, его год дилом твирем.

3. Гостун, заместитель, он один правил 2 года, его клан Эрми, его год дохе твирем.

4. Курт правил 60 лет, клан его Дуло, его год шегор вечем.

5. Безмер, 3 года и его клан Дуло, его год шегор вечем.

6. Эти пять князей с бритыми головами правили на другом берегу Дуная 515 лет. Затем пришел князь Исперих на этот берег Дуная. И так это до сих пор.

7. Князь Эсперих, 61 год, клан его Дуло, его год верени алем.

8. Тервел, 21 год, клан его Дуло, его год теку читем.

9… 28 лет, клан его Дуло, его год дван шентем.

10. Севар, 15 лет, клан его Дуло, его год тох алтом.

11. Кормисош, 17 лет, его клан Вокиль, его год шегор твирим. Этот князь поменял клан Дуло на Вихтун.

12. Винех, 7 лет, его клан Укиль, их год [обоих] шегор алем.

13. Телец, 3 года, его клан Угайн, его год сомор алтем. И этот [был] из-за остальных.

14. Умор, 40 дней, его клан был Укиль, его [год] дилом тутом [643].

Предполагается, что этот список основан на более ранних булгарских источниках и датируется, возможно, XIII–XIV столетиями, однако сохранился он только в списках XV–XVI столетия и более поздних [644]. Поскольку этот «Имснник» очевидно включает данные полулегендарного характера, его точность в отношении лиц и событий, которые по большей части происходили на тысячелетие ранее, естественно, открыта для критики. С другой стороны, булгарские тюркские слова в списке ( дилом твирем, дохе твирем, шегор вечем, верени алем, теку читем, дван шентем, тох алтом, шегор твирим, шегор алем, сомор алтем, дилом тутом ) сопоставимы с тем, что известно относительно средневекового булгарского тюркского языка из других источников [645]. Можно было бы предположить, что действительно существовал источник VII–VIII вв. или более поздний, который мог послужить основой для «Именника».