Антон Горский - «Бещисленные рати и великия труды…» - Проблемы русской истории X–XV вв.

Ibid. P. 481–483.

Ibid. P. 30.

Slavic Review. 1996. Vol. 55. № 4. P. 909.

Keenan E. L. Josef Dobrovský and the Origins of the Igor' Tale. P. 30. Другая ссылка на книгу касается частного вопроса об отсутствии в «Задонщине» параллелей к «Сну Святослава» «Слова» (Ibid. P. 284).

Вообще ключевая для проблемы аутентичности «Слова» проблема его соотношения с «Задонщиной» в книге Э. Кинана не рассматривается: автор просто толкует любую параллель между памятниками как свидетельство влияния «Задонщины» на «Слово», без какой-либо аргументации.

Э. Кинану сильно не повезло, что вскоре после появления его книги вышла в свет в полном виде работа А. А. Зимина. Читатель может без труда сопоставить труд «скептика» — серьезного ученого с текстом автора, для которого желание эпатировать явно превалирует над стремлением к установлению истины.

Текст приводится по реконструкции Краткой редакции «Задонщины» (представленной Кирилло-Белозерским списком), выполненной А. А. Зиминым, см.: Зимин А. А. Слово о полку Игореве. С. 441.

Цитируется по реконструкции Пространной редакции «Задонщины», выполненной А. А. Зиминым, см.: Там же. С. 444.

Успенский сборник XII–XIII вв. М., 1971. С. 123. Заметим, что Боян в конце «Слова о полку Игореве» именуется «песнетворцем Святославлим»: фрагмент, содержащий это указание, относится к числу «темных мест» «Слова», но большинство исследователей не сомневается, что речь там идет о связи Бояна именно со Святославом Ярославичем (см.: Слово о полку Игоревѣ, Игоря, сына Святъславля, внука Ольгова. М., 2002. С. 98, 165–166). Свидетельство Жития Феодосия об «играющих и поющих перед князем» относится, следовательно, к тому самому князю, при дворе которого, вероятно, проходила деятельность Бояна.

«Князю Святославу възрастъшю и възмужавшю, нача вои совкупляти многи и храбры, и легько ходя, аки пардусъ, воины многи творяше; возъ по собѣ не возяше, ни котла, ни мясъ варя, но потонку изрѣзавъ конину ли, звѣрину ли, или говядину, на оуглех испекъ ядяху [в Ипатьевской летописи — ядяше]; ни шатра имяше, но подкладъ пославъ [в Ипатьевской — постилаше] и сѣдло в головахъ; такоже и прочии вои его вси бяху. И посылаше къ странам, глаголя: "Хочу на вы ити"» (ПСРЛ. Т. 1. М., 1962. Стб. 64–65).

ПСРЛ. Т. 2. М., 1962. Стб. 303–304.

Там же. Стб. 715–716. В продолжение рассказа о победах Мономаха над половцами следует легенда о половецком князе Сырчане, заимствованная из половецкого фольклора.

Бегунов Ю. К. Памятник русской литературы XIII в. «Слово о погибели Русской земли». М.; Л., 1965. С. 154–157,182–184. Высказывавшееся мнение о написании «Слова о погибели» не в XIII, а в третьей четверти XV в. не имеет под собой серьезных оснований (см.: Горский А. А. К вопросу о датировке «Слова о погибели Рускыя земли» // ТОДРЛ. Т. 50. СПб., 1999). Впрочем, и такая датировка все равно не выходит за пределы средневековой эпохи.

Содержащаяся в «Слове о погибели» характеристика Владимира Мономаха в эпических тонах(«которымъ то половоци дѣти своя ношаху в колыбѣли, а литва из болота на свѣтъ не выникываху, а угры твердяху каменые городы желѣзными вороты, абы на них великыи Володимерь тамо не вьѣхалъ, а нѣмци радовахуся, далече будучи за синимъ моремъ. Буртаси, черемиси, вяда и мордва бортьничаху на князя великого Володимера. И жюръ Мануилъ цесарегородскыи, опасъ имея, поне и великыя дары посылаша к нему, абы под нимъ великыи князь Володимерь Цесарягорода не взял») является третьим, после статьи киевской летописи 1140 г. и Предисловия к Галицко-Волынской летописи, свидетельством существования «песен», посвященных деяниям этого князя.

См.: «Слово о полку Игореве» и памятники Куликовского цикла. М.; Л., 1966. С. 535–556. По справедливому замечанию В. М. Живова, «Задонщина» смотрится в свою эпоху гораздо более изолированным памятником, чем «Слово о полку Игореве» в домонгольский период (Живов В. М. Улики подлинности и улики поддельности. С. 263).

В не менее ранних с точки зрения летописной генеалогии Лаврентьевской, Ипатьевской и Новгородской первой (старшего извода) летописях изложение доведено до конца XIII — начала XIV в.

Об этом писал Д. С. Лихачев (Лихачев Д. С. Великое наследие. М., 1975. С. 111–112).

См. об этом: Мюллер Л. Понять Россию: Историко-культурные исследования. М., 2000. С. 217–218.