Глеб Абрамович - Князья Шуйские и Российский трон

Однако военные действия по окончательному разгрому врага, несмотря на суровую зиму и глубокие снега, еще велись. Сводный отряд князя Куракина выступил на лыжах из Лавры к Дмитрову, куда ушел Сапега. После кровопролитного сражения, окончившегося полной победой Куракина, неприятель, бросив пушки и знамена, покинул Дмитров и отдельными группками бежал к Клину. Но не найдя там ни жителей, ни продовольствия, Сапега оставил на произвол судьбы присоединившихся к нему, тушинских поляков и ретировался со своим отрядом к Смоленску. Уход Сапеги открыл Скопину свободный путь на Тушино, войска последнего заняли Старицу и Ржев. В Тушинском лагере начался переполох. Конфедераты попросили прощения у храброго и опытного Рожинского, с которым они были в ссоре, и он вывел их из подожженного в панике лагеря в направлении к Смоленску. Сам же Рожинский умер в Волоколамске от истощения сил, вызванного беспрерывным пьянством и распутством. Его отряд, оставшийся без вождя, рассеялся: одни бежали к Сигизмунду, другие — в Калугу к Лжедмитрию, третьи — к Сапеге, занимавшему позиции на берегу реки Угры. На русской территории еще бродили шайки Лисовского и Просовецкого, но и они весной ушли в мятежный Псков.

Появилась возможность сосредоточить все силы против главного и самого опасного противника — польского короля Сигизмунда, все еще стоявшего с армией на границе Русского государства. Обстановка на фронте вполне благоприятствовала походу. Силы короля, гарнизон которого достигал 70 тыс. человек, были скованы под Смоленском. Делагарди также считал обстановку подходящей для выступления. В это время Скопин неожиданно получает царский приказ немедленно прибыть в Москву для оказания ему заслуженных почестей как победителю, освободившему страну от грозившей ей смертельной опасности. Скопина и близких ему людей приказ привел в смущение. Приехавшая в слободу мать князя, которая хорошо знала о подлинном отношении царской семьи к сыну, уговаривала его не ездить на чествование. Не менее горячим противником поездки был и Делагарди, также осведомленный о настроениях царской семьи. Но Скопин считал для себя невозможным невыполнение царского приказа, тем более что отказ от поездки расценили бы как выражение недоверия царю и открытое выступление против его власти, т. е. как бунт. А этого Скопин не хотел.

Въезд в Москву состоялся 12 марта 1610 г. Василий приготовил М. В. Скопину-Шуйскому торжественную встречу по тщательно разработанному сценарию, рассчитанному на изоляцию виновника торжества от народа. Предполагалось, что у въезда в город Скопина встретят бояре и уведут с собой в Кремль. Рядом со Скопиным должен был идти и Делагарди, чем как бы подчеркивались их равные права на славу. Но народ спутал все карты Василия и его братьев: людская масса в порыве благодарности высыпала за ворота, оттеснив боярскую делегацию. Люди падали перед Скопиным ниц, как перед чудотворной иконой в крестном ходу, целовали его одежду и называли отцом отечества.

Подобный прием совершенно ошеломил царскую семью. Дкитрий Шуйский, который наблюдал встречу, стоя на валу, увидев, какой прием жители Москвы оказывают его племяннику, закричал в истерике: «Вот идет мой соперник!». Этот крик услышали все окружающие, и многие задумались о возможных трагических последствиях такой реакции. Василий же плакал от радости и умиления, но все прекрасно знали цену его слезам: известны были и артистические способности царя, который мог по заказу придавать своему лицу любое выражение, а также менять в зависимости от обстоятельств настроение и лить слезы в любом количестве. Затем Василий раздал победителям богатые подарки; угощая их за царским столом, он одаривал всех офицеров золотой и серебряной посудой и выплатил наемному войску жалование золотом, серебром и соболями [362] Иконников В. С. Князь М. В. Скопин-Шуйский… С. 136–137. .

Приведем, однако, еще одно известие: Василий, потрясенный встречей, устроенной народом его племяннику, попросил последнего перед отъездом домой зайти с ним в крепость, где, поблагодарив Скопина за все его дела на благо отечества, все же попрекнул Михаила Васильевича за то, что он имеет в мыслях свергнуть царя Василия с престола. Но Скопин, отвергнув этот упрек как несправедливый, в то же время, в пылу неожиданного разговора, якобы посоветовал дяде все же отречься от престола, так как счастье не благоприятствует его правлению. И Василий как будто бы согласился с ним [363] Там же. С. 136. . Между тем разговоры и слухи о возможности скорой замены на троне Василия Шуйского Скопиным широко муссировались как среди русских, так и среди иностранцев.