Уильям Дюрант - Жизнь Греции. История цивилизации

Прекрасные здания строились теперь с неслыханным прежде размахом. Во втором столетии в Афинах были установлены высокие коринфские колонны Олимпейона, а общий план этого продолговатого строения, самого величественного в Афинах, был составлен римским архитектором Коссутием, который странным образом перевернул обычную зависимость Рима от художников Греции. Описывая афинский храм Зевса Олимпийского, Ливий замечает, что это единственное из виденных им зданий, которое могло бы стать подходящим жилищем для бога богов [2290]. От него сохранилось шестнадцать колонн — прекраснейшие из существующих образчики коринфского стиля. Умирающее благочестие Афин и гений Филона достроили величественный храм Мистерий в Элевсине, строительство которого было начато Периклом на месте, освященном еще в микенские времена; сохранились только фрагменты, но некоторые из них показывают, что греческие архитекторы и ваятели по-прежнему в совершенстве владели своим ремеслом. На Делосе французы раскопали фундамент святилища Аполлона и открыли город, некогда плотно застроенный торговыми зданиями и храмами сотен греческих и чужеземных богов. В Сиракузах Гиерон II возвел множество впечатляющих зданий, отреставрировал и расширил городской театр; по сей день на его камнях можно различить имя Гиерона. В Египте Птолемеи украсили Александрию постройками, прославившими город, но от них не осталось и следа. В Эдфу Птолемей III построил храм — самый величавый архитектурный памятник греческой оккупации; его преемники строили и перестраивали храм Исиды в Филах. В Ионии новые жилища богов были сооружены в Милете, Приене, Магнесии и в других местах; третий храм Артемиды в Эфесе был закончен около 300 г. до н. э. Еще более грандиозное святилище было возведено для Аполлона архитекторами Пеонием и Дафнисом в Дидимах близ Милета (332 до н. э. — 41 н. э.); сохранилось несколько барабанов роскошных ионийских колонн. Пергамский царь Евмен II заставил говорить о своей столице всю Грецию, построив наряду со множеством других величественных зданий знаменитый Алтарь Зевса, раскопанный немецкими археологами в 1878 году и искусно реконструированный в берлинском Пергамон-музее. Царственный пролет ступеней, обрамленный двумя портиками, выводил на просторный, украшенный колоннами двор; сорокапятиметровый цоколь был опоясан фризом, столь же совершенным творением своего времени, каким в четвертом веке был Мавзолей, а в пятом — Парфенон. Никогда прежде не была Греция столь нарядно украшена; никогда прежде энтузиазм ее жителей и мастерство ее художников не придавали такого блеска стольким человеческим жилищам.

Живопись является обычно последним великим искусством, вызревающим в недрах цивилизации; на ранних стадиях она подчинена религиозной архитектуре и скульптуре и обретает независимость лишь в тех случаях, когда частная жизнь и частное богатство привлекают ее к украшению дома или увековечению имени. Смерть демократии ослабила чувство государства, и индивидуум вновь искал домашних утешений. Богачи строили для себя роскошные особняки и щедро платили художникам, умевшим украсить фонтан или расписать стену. Одной из разновидностей настенной росписи в Александрии являлись картины на стекле; все эллинистические города использовали для этой цели переносные деревянные панели; правители и богачи предпочитали, чтобы огромные картины писались для них на съемных мраморных плитах. Павсаний описывает необыкновенное множество картин, виденных им во время путешествия по Греции, но это цветущее некогда искусство было истреблено временем, если не считать кое-каких выцветших мазков на керамике и камне. Нам остается догадываться о его совершенстве по бледным и посредственным копиям, найденным в Помпеях, Геркулануме и Риме.

Греция по-прежнему ценила своих живописцев столь же высоко, как скульпторов и архитекторов, может быть, даже выше. Она платила им по-американски щедрые комиссионные и самозабвенно рассказывала тысячи историй из их жизни. Ктесикл Эфесский, не получивший желаемого вознаграждения от царицы Стратоники, изобразил ее развлекающейся с рыбаком, выставил картину на всеобщее обозрение и, чтобы спастись, сел на корабль; Стратоника простила его и позволила ему вернуться, так как «сходство двух фигур было передано самым восхитительным образом» [2291]. Когда Арат захватил Сикион, он приказал уничтожить все изображения диктаторов прошлого; один из диктаторов — Архестрат был написан Меланфом (живописец четвертого века) рядом с колесницей, причем так мастерски, что художник Неакл умолял Арата пощадить картину; Арат согласился, но потребовал, чтобы Архестрата заменили на что-нибудь менее вызывающее [2292]. Страбон рассказывает, что Протоген нарисовал сатира с куропаткой настолько реалистично, что с ней заигрывали живые куропатки; в конце концов художник закрасил птицу, чтобы народ мог оценить совершенство сатира [2293]. По словам Плиния, тот же художник наложил четыре слоя краски на самую знаменитую свою картину «Иалис» (предполагаемый основатель одноименного города на Родосе), чтобы цвета оставались свежими и яркими даже после того, как время сотрет верхний слой. Измученный невозможностью с желаемым правдоподобием изобразить пену, стекающую из пасти пса Иалиса, Протоген потерял терпение и швырнул губку в картину, желая ее уничтожить; губка попала, разумеется, в нужное место, оставив цветовое пятно, поразительно похожее на пену задыхающейся от бега собаки. Когда Деметрий Полиоркет осаждал Родос, он не стал предавать город огню, чтобы не уничтожить картину. Во время осады Протоген продолжал работать в своей загородной мастерской, расположенной как раз на пути наступления македонцев. Деметрий послал за ним и спросил, почему он не укрылся за городскими стенами, подобно остальным крестьянам. «Потому что я знаю, — отвечал Протоген, — что ты ведешь войну с родосцами, а не с искусствами». Царь отрядил стражу для его защиты и позабыл об осаде, чтобы взглянуть на работу художника [2294].