Уильям Дюрант - Жизнь Греции. История цивилизации

Эллинистическая эпоха была обращена на восток и юг, почти полностью позабыв о западе. Кирена процветала, как и прежде, познав, что торговля лучше войны; в этот период из нее вышли поэт Каллимах, философы Эратосфен и Карнеад. Греческую Италию тревожил и ослаблял двойной вызов, который бросили ей плодовитые туземцы и усиливающийся Рим, тогда как Сицилия жила в постоянном страхе перед карфагенской державой. Через двадцать три года после прихода Тимолеонта переворот толстосумов покончил с сиракузской демократией и передал управление в руки шестисот олигархических семей (320). Среди них произошел раскол, и они были в свою очередь сметены переворотом радикалов, в ходе которого четыре тысячи человек погибло, а шесть тысяч богачей были отправлены в изгнание. Пообещав кассацию долгов и передел земли, диктатором стал Агафокл [2227]. Периодически концентрация богатства достигает крайней точки, и положение исправляют с помощью налогов или революции.

После сорока семи смутных лет, когда карфагеняне то и дело вторгались на остров, когда пришел, победил, проиграл и ушел Пирр, Сиракузам незаслуженно повезло: они перешли под власть Гиерона II, самого милостивого из многих диктаторов, которых поднимали наверх страсти и неугомонность сицилийских греков. Гиерон правил пятьдесят четыре года, причем, замечает пораженный Полибий, «не убил, не изгнал и не причинил ущерба ни одному из сограждан, и, поистине, нет ничего удивительнее этого» [2228]. Окруженный роскошью, он вел жизнь простую и умеренную и дожил до девяноста лет. Несколько раз он желал отречься от власти, но народ упросил его не делать этого [2229]. Ему хватило здравомыслия заключить с Римом союз, полстолетия державший в страхе карфагенян. Он подарил городу порядок, мир и значительную свободу; он провел грандиозные общественные работы, и, несмотря на отсутствие удушающих налогов, казна после его смерти была полна. Под его покровительством Архимед довел античную науку до кульминации, и в последний раз на чистом греческом языке Феокрит воспел красоты Сицилии и ожидаемые щедроты ее царя. При Гиероне Сиракузы стали самым густонаселенным и цветущим городом Эллады [2230].

Досуг Гиерон проводил, наблюдая за тем, как под руководством Архимеда ремесленники сооружают для своего правителя прогулочный корабль, в котором воплотились все достижения античного судостроения и науки. Его длина равнялась половине стадия (138 метров); он имел спортивную палубу с гимнасием и просторной мраморной баней, палубу с тенистым садом, где росли самые разнообразные растения; его экипаж состоял из шестисот матросов, сидевших за двенадцатью рядами весел, а кроме них он мог нести еще триста пассажиров или моряков; на корабле было шестьдесят кают, некоторые с мозаичными полами и дверьми из слоновой кости и ценных пород древесины; все его части были изящно обставлены и украшены картинами и статуями. От атаки он был защищен броней и башнями; от каждой из восьми башен отходили большие балки с отверстием на конце, откуда на вражеские суда можно было обрушивать тяжелые камни; во всю его длину Архимедом была построена громадная катапульта, способная метать камни весом в три таланта (75 килограммов) или стрелы длиной в двенадцать локтей (шесть метров). Он мог нести 3 900 тонн груза и сам весил тысячу тонн. Гиерон надеялся использовать его для регулярного сообщения между Сиракузами и Александрией; но найдя корабль слишком большим для своих доков, а его содержание чрезмерно обременительным, Гиерон наполнил его зерном и рыбой, что были рождены плодородными землями и водами Сицилии, и подарил судно вместе со всем его содержимым Египту, страдавшему тогда от неслыханного недорода [2231].

Гиерон умер в 216 году. Перед смертью он хотел утвердить демократическую конституцию, но дочери воспользовались его слепой любовью и настояли на том, чтобы он завещал свою власть внуку [2232]. Иероним оказался слабаком и негодяем; он отказался от союза с Римом, принял послов из Карфагена и позволил им стать подлинными властителями Сиракуз. Испытывавший нехватку зерна Рим готовился сражаться с Карфагеном за богатства острова, который так и не научился управлять собой сам. Весь средиземноморский мир, словно перезрелый плод, вот-вот должен был Стать добычей самого великого и беспощадного завоевателя, какого только знала история Древней Греции.