Уильям Дюрант - Жизнь Греции. История цивилизации

Процедура развода для мужчины проста; он может отпустить жену от себя в любое время, без объявления причины. Бесплодие воспринимается как достаточный повод для развода с женой, так как цель брака — обзаведение детьми. Если бесплоден муж, закон позволяет, а общественное мнение рекомендует воспользоваться помощью родственника; ребенок, родившийся от такой связи, считается сыном мужа и обязан заботиться о его отлетевшей душе. Жена не вправе оставить мужа по собственному соизволению, но может просить развод у архонтов по причине жестокости или буйства супруга [1104]. Допускается также развод по взаимному согласию, выражаемому обыкновенно в виде официального заявления перед лицом архонта. При разводе дети остаются с мужчиной даже в том случае, если он повинен в прелюбодеянии [1105]. В общем, что касается половых отношений, афинские обычаи и законы ориентированы исключительно на мужские нужды и в сравнении с обществами Египта, Крита и гомеровской Греции представляют собой шаг назад, решительную уступку Востоку.

Как и многое другое, в этой цивилизации поражает то, что она достигла своего великолепия без женского содействия и влияния. Без женщины не было бы ни блеска Героического века, ни лирического сияния века диктаторов; затем в одно прекрасное утро замужняя женщина исчезает из истории Греции, как бы опровергая предполагаемое соответствие между уровнем цивилизованности и положением женщины. У Геродота женщина присутствует всюду; у Фукидида ее нет нигде. От Семонида Аморгосского до Лукиана греческая литература заунывно твердит о недостатках женщин, а на ее закате даже благодушный Плутарх будет вторить Фукидиду [1106]: «Ни имя порядочной женщины, ни она сама не должны обсуждаться за пределами дома» [1107].

Дорийские женщины не знают подобной изоляции; по-видимому, в Аттику этот обычай проник из Ионии, а в Ионию с Ближнего Востока; он составляет часть азиатской традиции. Возможно, этим переменам способствовали прекращение наследования по материнской линии, возвышение средних классов и воцарение коммерческого отношения к жизни: мужчины начинают судить о женщинах с практической точки зрения и находят, что они особенно полезны в доме. Восточная сущность греческого брака тесно связана с этим аттическим затворничеством; невеста вырывается из круга родных, словно челядь, переходит жить в другой дом и начинает поклоняться иным богам. Она не вправе заключать договоры или брать в долг сколько-нибудь значительную сумму; она не может подавать судебный иск, а Солон постановляет, что все, совершенное под влиянием женщины, не имеет в суде никакой юридической силы [1108]. После смерти мужа жена не наследует его имущества. Юридическое порабощение усугубляется еще и физиологической ошибкой: как первобытное незнание мужской роли в репродуктивном акте способствовало возвеличиванию женщины, так популярная в классической Греции теория, по которой производительная сила принадлежит только мужчине, тогда как женщина всего лишь вынашивает и выкармливает ребенка, чрезмерно возвеличивает мужское начало [1109]. На зависимости женщины не может не· сказаться и разница в годах с мужем; он вдвое старше своей невесты и, в известной степени, может формировать ее разум сообразно своей мужской философии. Вне всяких сомнений, мужчине слишком хорошо известно своеволие, присущее сильному полу в Афинах, чтобы он отважился выпустить на свободу жену или дочь; он предпочитает быть свободным за счет их изоляции.

Под подобающим покровом и с надлежащей свитой женщина может посещать родственников и близких, участвовать в религиозных торжествах, включая посещение театра; но в остальное время ей полагается оставаться дома и не показываться в окне. Большая часть ее жизни протекает в женских покоях с тыльной стороны дома, куда не пускают посетителей и откуда она не выходит, если к мужу пришли гости.

Дома ей оказывают почет и повиновение во всем, что не противоречит патриархальному авторитету ее супруга. Она ведет хозяйство или следит за работами по дому; она стряпает еду, прочесывает и прядет шерсть, шьет для семьи одежду и постельные принадлежности. Ее образование сводится к постижению домоводческих искусств, потому что вместе с Еврипидом афинянин полагает, что женщина обделена интеллектом [1110]. В итоге добропорядочные афинянки более скромны, более, на мужской взгляд, «очаровательны», чем спартанки, зато менее интересны и зрелы, будучи неспособными стать товарищами своим мужьям, чьи умы оттачиваются и насыщаются свободной и разнообразной жизнью. В шестом веке женщины Греции внесли значительный вклад в греческую литературу; женщины Перикловых Афин не внесли в нее ничего.