Константин Аверьянов - Загадка завещания Ивана Калиты

После его смерти галичскими волостями великой княгини Евдокии стал управлять его сын Федор, а костромскими — брат последнего Андрей Семенович.

Далее в «Летописце» рассказывается о посещении князем Федором Семеновичем «игумена Даниила». Поскольку, как мы выяснили, им был Даниил, епископ Звенигородский и Смоленский, это событие могло произойти только до его кончины в 1397 г.

Попытаемся теперь определить время основания Воскресенского монастыря в Солигаличе. Это событие не могло произойти ранее 1393 г., когда умер князь Семен Иванович Галичский, поскольку в «Летописце» об основании монастыря говорится уже после смерти Семена его сыном Федором. Определенное указание на точную дату основания дает сам памятник, когда сообщает, что закладка храма состоялась в праздник Вознесения, пришедшийся на день памяти святого Иова Многострадального (6 мая), а следовательно, Пасха в этот год должна была праздноваться 28 марта. Обратившись к пасхальным таблицам, видим, что подобное сочетание дней за XIV–XV вв. случилось всего семь раз: в 1339, 1350, 1361, 1372, 1434, 1445 и 1456 гг. [246]Но ни одна из этих дат нас не удовлетворяет по ряду причин. В чем же тут дело? Обратившись к тексту «Летописца», видим, что он сообщает о завершении строительства храма к Ильину дню (20 июля). Очевидно, в исходном тексте памятника сообщалось о том, что закладка церкви состоялась в праздник Вознесения, а уже на следующий день, пришедшийся на память Иова (6 мая) закипела работа по его возведению. Позднейший составитель «Летописца» не разобрался в этом и приурочил эти два этапа (собственно закладку и начало строительства) к одному и тому же дню. При таком понимании текста, снова обратившись к пасхальным таблицам, мы можем выяснить, что подобное соотношение дней за 200 лет (с 1300 по 1500 г.) имело место всего пять раз: в 1345, 1407, 1418, 1429 и 1440 гг. Наиболее вероятным из них представляется 1407 г. [247]Именно его и следует признать датой основания Воскресенского монастыря.

Далее «Летописец» повествует об истории вражды князя Андрея Федоровича Галичского с его дядей Андреем Семеновичем Костромским и Никитой Ветлужским. Зная внутриполитическую обстановку в Северо-Восточной Руси того времени, легко понять и истоки этого конфликта. С начала XV в. обостряются противоречия между великим князем Василием I и его дядей князем Юрием Дмитриевичем, претендовавшим на великокняжеский стол. Все это в итоге привело к длительной феодальной войне второй четверти XV в.

Не останавливаясь на этих, неоднократно описанных событиях, укажем лишь, что до поры до времени противники внешне сохраняли мир: князь Юрий Дмитриевич вполне резонно опасался маячившей за своим братом фигуры грозного великого князя Литовского Витовта, приходившегося тестем Василию I. Но среди прочих сторонников обоих лагерей, не обремененных дипломатической осторожностью, настроения были более напряженными. Между тем галичские князья оказались по разные стороны линии противостояния. Сын Федора Андрей служил князю Юрию Дмитриевичу, а его дядя князь Андрей Семенович — великому князю Василию I. Понятно, что в этих условиях, чувствуя превосходство сил своего господина, князь Андрей Семенович не смог избежать соблазна силой захватить вотчины своего племянника. Вот как повествует об этом «Летописец»: «Посла князь Андрей (Федорович. — К. А .) послы на Ветлугу х князю Никите Ивановичу да х Костроме к дяде своему Андрею Семеновичу, чтоб его вотчины отдали. И князь Никита Иванович да князь Андрей посла его пограбили, а ему приказали: не ведати тебе вотчины до века. И князь Андрей Федорович ходил с великою силою на те вотчины, выжгли промеж ими».

В нашу задачу не входит описание и установление точной хронологии всех перипетий этой борьбы. Укажем лишь на то, что, по данным «Летописца», на стороне Андрея Семеновича и Никиты Ветлужского выступили «племянники» последнего — суздальские князья Данило Борисович, Юрий Васильевич, Михаил Дмитриевич, а также татары и черемисы. Борьба шла с переменным успехом — в ней пали сыновья Никиты Гавриил и Юрий, сын Андрея Семеновича Дмитрий, а сама она сопровождалась разорением целого ряда мест: князь Андрей Федорович «на Костроме грады пожег», а в отместку его противники разграбили Воскресенский монастырь в Солигаличе, после чего он на длительный срок запустевает [248].

Находит ли отражение эта междоусобная борьба в других, нежели солигаличский «Летописец», источниках? Да. Среди суздальских князей этого времени действительно известны князья Данило Борисович и Юрий Васильевич. Московский летописный свод конца XV в. 3 июля 1410 г. датирует известие о набеге «изгоном» одного из отрядов князя Данилы Борисовича вместе с татарами на Владимир и учиненных там грабежах [249]. После сообщения «Летописца» о сожжении князем Андреем Федоровичем городов «на Костроме» вполне очевидной становится причина укрепления в 1410 и 1416 гг. Василием I Плеса и Костромы [250].