Петр Крикунов - Казаки. Между Гитлером и Сталиным

Несмотря на то что ГУКВ было призвано создать лишь иллюзию казачьей независимости и не один выданный им документ не имел силы без подписи начальника Казачьего управления Дона, Кубани и Терека Гимпеля, сам П.Н. Краснов и его помощники рассматривали ГУКВ как «представительство перед германским командованием для защиты казачьих прав» [165] На казачьем посту. 1944. № 23. 1 апреля. С. 3. . После назначения атаман развил необычайно активную деятельность, он выступал с докладами и лекциями, участвовал во всевозможных мероприятиях, писал статьи и очерки, принимал казачьих и германских представителей, отдавал приказы и распоряжения. П.Н. Краснов и другие атаманы посещали казачьи части, сражавшиеся в составе германской армии. Так, в феврале — марте 1944 года атаманы Татаркин (сменивший умершего в 1942 году Граббе), Вдовенко и Ляхов побывали в дивизии фон Паннвица, действовавшей на территории Хорватии, и беседовали с молодыми казаками, а 27 мая в организованные в Белоруссии казачьи поселения выехал генерал В.Г. Науменко — для выяснения вопросов устройства жизни поселенцев и проведения лекции.

ГУКВ занималось преимущественно подсоветскими казаками, главными его функциями были: вербовка в немецкую армию [166] К этому времени в немецкой армии уже были созданы и воевали 1-я казачья кавалерийская дивизия, Казачий Стан Походного атамана С.В. Павлова, казачий полк в Русском охранном корпусе и некоторые разрозненные части на Восточном фронте. бывших подсоветских казаков, устройство казачьих семейств, стариков и инвалидов, отбор казаков из лагерей военнопленных и из «остарбайтеров», а также из частей вермахта и СС. Проще говоря, ГУКВ должно было переводить всех казаков, находящихся на службе в частях вермахта, СС или работающих в Германии на положении «остарбайтеров», в казачьи подразделения вермахта.

Всех казаков, подходящих для службы в строевых частях, в возрасте от 18 до 35 лет, предписывалось направлять в Берлин, в распоряжение Главного управления Дона, Кубани и Терека при Восточном министерстве, откуда они направлялись в запасной полк 1-й казачьей кавалерийской дивизии, где получали назначения вне зависимости от прежних чинов и служебного положения. Для получения унтер-офицерских и офицерских должностей требовалось знание немецкого языка и немецких уставов. Казаки в возрасте от 35 до 50 лет, годные к военной службе, должны были также направляться в управление Восточного министерства для последующего перевода в Казачий Стан. Казаки старше 50 лет, равно как и негодные к строевой службе в войсковых частях или полиции, направлялись в Главное управление Дона, Кубани и Терека, а через него — в соответствующие войсковые правления Казачьего Стана [167] ГАРФ. Ф. 5761. ОП. 1. Д 13. Л. 54. . «Почти во всех, определял основную задачу ГУКВ Е.И. Балабин в письме генерал-майору В А Дьякову от 24 марта 1944 года, — немецких ротах находятся русские… Из своих рот немцы, конечно, никогда казаков на отдадут… Не отдаст казаков и СС. Но если Управление выудит казаков из плена, из ОСТа и устроит семьи — и то будет грандиозная работа и колоссальная помощь казачеству» [168] ГАРФ. Ф. 5761. ОП. 1. Д. 14. Л. 101. .

Хотя в своей деятельности ГУКВ официально не касалось эмигрантов, сильная нехватка в казачьих частях квалифицированного командного состава заставляла негласно привлекать на военную службу и казаков-эмигрантов. «Думаю, — писал Е.И. Балабин в том же письме, — что многие пойдут (воевать против большевиков. — П.К.), так как казаки понимают, что погибнут немцы — погибнут и казаки. Победят немцы — как-то устроятся и казаки » [169] ГАРФ. Ф. 5761. ОП. 1. Д. 14. Л. 101. . По его оценке, общее количество казаков, находящихся на немецкой службе, к концу марта 1944 года составляло примерно 6 5 тысяч человек. Около 20 тысяч служили в казачьей дивизии генерала фон Паннвица, которая пользовалась у казаков огромной популярностью. В эту часть было зачислено несколько десятков офицеров-эмигрантов, а впоследствии ее ряды пополнялись казаками, перешедшими из Русского охранного корпуса.

Казачьи части отлично зарекомендовали себя в глазах германского командования, о них много писали в газетах и журналах, и именно поэтому туда стремились попасть не только казаки, но и представители других народов. Канцелярия атамана «Общеказачьего объединения в Германской империи» Е.И. Балабина была буквально завалена прошениями от русских офицеров, по происхождению не казаков, о принятии их в ряды казачества и зачислении в казачьи части. На вопрос, почему они не идут в Русскую освободительную армию к Власову, обычно отвечали, «что РОА ненадежна, что РОА может перейти и к большевикам, и к партизанам… ну, а казаки никогда не перейдут и никогда не предадут, казакам некуда деваться» [170] ГАРФ. Ф. 5761. ОП. 1. Д. 14. Л. 101 (об). . Однако, несмотря на лояльное отношение к казачьим частям со стороны немецких властей и усилия ГУКВ по организации и упорядочению набора казаков в боевые формирования, сам процесс вербовки был далек от совершенства. Связано это было прежде всего с тем, что немецкие начальники на разных уровнях постоянно чинили казачьему правительству препятствия, усугубляющиеся неразберихой военного времени. «А с набором казаков в армию , — написал 20 октября 1944 года Е.И. Балабин П.Н. Краснову, — до сих пор дело не налажено. В Мюнхенском районе было 187 подсоветских казаков, которые просили станинного атамана о поступлении в казачьи полки. Атаман сообщил в казачий центр. Приехал Л.Н. Попов и где-то ездил и что-то делал, но прошло четыре месяца, а казаков не брали. Конечно, казаки разбрелись по работам, и в полки попало очень мало. Казак Мину Хрущ (Кубанец) получил приказание явиться в Берлин. Поехал, но вскоре вернулся. В лагере почему-то у него отобрали все документы и сказали, что никуда не пустят. Хрущ наговорил дерзостей Лагерфюреру и посажен в концлагерь. В лагере осталась жена с детьми. Сегодня ко мне явился молодой подсоветский казак Василий Попов из Венгрии с винтовкой, патронами: „Всех нас разбили, а я к Вам приехал“. Накормил его, направил к властям. Две недели он скитается, не может найти казачью часть, а немцы его к себе не берут… Два года воюет, научился говорить по-немецки, дышит ненавистью к жидам. Был он в Вене. Вена послала его в Прагу, а из Праги посылают в Вену» [171] ГАРФ. Ф. 5761. ОП. 1.Д. 14. Л. 432. .