Петр Крикунов - Казаки. Между Гитлером и Сталиным

Сегодня сложно дать однозначную оценку тем далеким и трагическим событиям. Сами современники, особенно казаки, пытались представить все таким образом, будто с территории проживания донских, кубанских и терских казаков ушло практически все население только с одной целью — продолжить борьбу против коммунистов. «Это все люди с иного — казачьего теста, — восторженно рассказывается о казаках-беженцах в одной из статей в газете „Казачий вестник“, — это едет не русская простокваша, не русское „ни рыба и ни мясо“ — элемент вечно всеми и всем недовольный и в достаточной мере пропитанный большевизмом. Это едет народ, морально здоровый, твердый, с определенным — остро противобольшевицким настроением и убеждением… Этот великий исход казачьего народа с его родной земли следует считать в его истории седьмым. Первую казачью эмиграцию казачьи и иностранные историки относят к концу XV столетия. Вторая последовала в 1688 году, третья в 1708–1709 гг. при царе Петре I. Четвертая и пятая были при Екатерине II в 1775 и 1778 гг. Шестой эмиграцией являемся мы. Покинувшие пределы казачьей земли в 1920 году» [476] Казачий вестник. 1943. № 9 (40). 1 мая. С. 3. . Конечно, это было не так, и большая часть казаков осталась на родине, но в любом случае исход довольно больших казачьих масс с территории Дона, Кубани и Терека стал еще одной страшной трагедией для всего казачества, окончательно расколовшей его в тяжелые годы войны.

Немцы, предвидя возможную перспективу отступления вместе с германской армией внушительных масс беженцев, во избежание путаницы и возможных организационных недоразумений попытались этот процесс как-то регламентировать и узаконить. Во все казачьи области были направлены специальные германские военные представители, которые должны были организовать отступавших казаков, согласовать порядок взаимодействия с отступающими немецкими частями, выдать казачьим лидерам некоторые денежные суммы на «транспортные расходы» и указать примерный путь эвакуации. В результате этих действий отход казаков-беженцев из разных областей Дона, Кубани и Терека проходил по нескольким маршрутам.

Утром 1 января 1943 года д-р Бройтигам, политический советник-эксперт при штабе германской армейской группировки «А», нанес визит командующему генералу фон Клейсту (с 31 января 1943 года — фельдмаршал). В прошедшем разговоре Бройтигам выразил сожаление о необходимости отступления германских войск с территории Терека, приказ о чем был уже подписан фон Клейстом. Одновременно он подчеркнул, что при всех обстоятельствах немцы должны провести планомерную и организованную эвакуацию всех племен и народов Сев. Кавказа, верящих в силу и мощь германского оружия. Уже 2 января генералом фон Клейстом был подписан приказ об образовании Кавказского

Штаба эвакуации беженцев, и на следующий день был официально оглашен германский приказ о начале отхода с территории Терека всех Терских казаков и горцев, по каким-либо причинам не желавших дожидаться прихода Советской армии. Одновременно генералом фон Клейстом были даны особые предписания германским полевым комендатурам, которые были обязаны содействовать всем проходившим мимо них беженцам [477] Ленивов А.К. Под казачьим знаменем 1943–1945. Эпопея Казачьего Стана под водительством Походных атаманов Казачьих войск С.В. Павлова и Т.И. Доманова в 1943–1945 гг. // Кубанец. 1993. № 1–4. С. 22–23. .

Организованный отход казачьих и горских беженских групп с территории Южной Кубани и Терека осуществлялся по маршрутам: 1. Моздок — Эльтохово — станица Прохладная. 2. Пятигорск — станица Невинномысская — Армавир. 3. Георгиевск — Моздок — Кизляр — станица Бургустанская — Армавир: 4. Кисловодск — аул Кайдан — Черкесск — Кропоткин (бывший хутор Романовский при ж. д. станции Кавказская) [478] Там же. С. 23. . Казачьи и горские беженские колонны продвигались на север, через города Георгиевск и Минеральные Воды (основной маршрут при отступлении с Терека), увеличивались за счет притока казаков из Кисловодска, Железноводска, Пятигорска, местных казачьих станиц и хуторов. При подходе казачьих и горских беженских колонн к Кропоткину немцы поворачивали их налево, на запад, направляя по шоссейным и гужевым дорогам вдоль р. Кубань — на Краснодар. Тогда же к Кропоткину стали выходить из восточной части Кубани беженские колонны кубанских казаков и калмыков из Астраханья и Ставрополья, также стремившихся в Краснодар.