Борис Поршнев - Тридцатилетняя война и вступление в нее Швеции и Московского государства

Донесения барона Шарнасе, которого Ришелье послал в начале 1629 г. в Восточную Европу с посреднической миссией, показывают, что он встретился со значительными трудностями. Когда голландцы еще в 1627 г. пытались склонить Сигизмунда III Польского к миру со Швецией, тот и слышать не хотел о мире по причине, как сообщает одно донесение, «больших обещаний папы, императора и испанского короля, предложивших польскому королю могущественную помощь» [144] Акты и письма к истории балтийского вопроса в XVI и XVII столетиях, изданные Г. Форстеном, вып. II. СПб., 1893, с. 91. . И в самом деле, император прислал Сигизмунду III для борьбы со шведами вспомогательный корпус, испанцы — военные корабли и пр. Правда, Ришелье уже в 1627 г. знал от своих осведомителей из Польши, что вельможи и сейм настаивают на скорейшем мире со Швецией именно из-за этой военной помощи, боясь, как бы Сигизмунд III, опираясь на нее, не объявил себя наследственным и абсолютным монархом [145] Там же. . Открытые приготовления Империи к борьбе за господство на Балтике настраивали также и часть польского купечества и шляхты против прогабсбургской политики Сигизмунда III в пользу сближения со Швецией. На эти-то оппозиционные настроения в Польше Шарнасе, естественно, и должен был прежде всего опереться, о чем прямо свидетельствует одно из донесений о его миссии [146] Relation de се qu'a faict le S. Charnace en Brandenbourg et en la treve entre les rois de Pologne et de Suede. Octobre 1629. — Акты и письма…, вып. II, № 40, с. 101–103. . Но королевская партия имела все же в Польше безусловное преобладание, и вмешательство французского дипломата не могло бы изменить этого соотношения сил. Сигизмунд III, одержавший в июне 1626 г. победу над Густавом-Адольфом в Пруссии с помощью имперского вспомогательного войска, по-прежнему не хотел мира.

Что касается Густава-Адольфа, то он тоже отнюдь не чувствовал себя слабым и в июле взял небольшой реванш под Мариенбургом. Главный аргумент шведского правительства против мира с Польшей был совершенно откровенно изложен канцлером Оксеншерной в ответ на посреднические предложения Шарнасе: Швеция не видит никаких гарантий того, что поляки не используют перемирие для военных приготовлений и не ударят ей в спину, как только она начнет войну с Империей [147] Акты и письма…, вып. II, № 56, с. 135; Форстен Г. Указ, соч., т. II, с. 279. .

Таковы были почти непреодолимые трудности, с которыми встретился Шарнасе в Восточной Европе. Но Ришелье имел ключ к решению задачи.

Чтобы понять, чем же Шарнасе все-таки принудил Сигизмунда III сменить непримиримую воинственность на податливое миролюбие, достаточно прочесть краткую инструкцию, которой он был снабжен 25 января 1629 г., отправляясь в путь. Главное ее содержание как раз и сводится к пункту, указывающему, чем надо побуждать к миру польского короля: предлагая свое посредничество для заключения мира, — должен говорить Шарнасе Сигизмунду III, — «его величество [король французский] руководствуется главным образом интересами польского короля, ибо если шведский король объединит с собою московита ( unist avec luy le moscouitte ), как он собирается, о чем стало известно его величеству [французскому королю], то этот союз может причинить ему [польскому королю] значительный вред» [148] «Instruction et depesche baillee a Mons. de Charnasse allant en Allemagne. Du 25 januier 1629»; Форстен Г. Указ, соч., т. II, с. 278. . Вот в чем состояла идея Ришелье: пугать Польшу шведско-русским военным союзом, войной сразу с двумя противниками, в то время как война и с одной Швецией давалась ей с трудом. По свидетельству мемуаров Ришелье, Шарнасе уверял поляков, что Людовику XIII доподлинно известно о решении московского царя «этой зимой нарушить перемирие с Польшей и вторгнуться в ее пределы с огромной армией», вследствие чего у Польши «окажется на руках одновременно два столь сильных врага» [149] Richelieu . Memoires, р. 70. .

Известие о решении московского правительства не было выдумкой Ришелье, а соответствовало, как увидим, действительности. Ришелье лишь энергично использовал информацию, доставленную ему его виртуозными международными осведомителями. Но он не остановился на этом, а решил активно способствовать укреплению решения Московского государства воевать с Польшей. Вслед за бароном Шарнасе, направившимся в Пруссию к Сигизмунду III, из Франции в Москву к царю Михаилу Федоровичу выехал окруженный не меньшей дворянской свитой барон Деэ де Курменен.

Таким образом, «мастерский ход» Ришелье состоял из двух частей, связанных в одно целое: 1) информации: польского правительства о решении Москвы нарушить Деулинское перемирие; 2) отправки особого посольства в Москву.