Владимир Кучкин - Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси в X–XIV вв.

Когда в конце 1365 г. умер князь Семен Константинович, то выяснилось, что он «отчины своея удѣлъ и княгиню свою приказалъ князю великому Михаилу Александровичю» [1130]. Выражение «отчины своея удѣлъ» означает часть, выдел князя Семена в общей отчине — владении отца. Не совсем ясны мотивы передачи этой части не ближайшим родственникам (таковым прежде всего являлся родной брат Семена князь Еремей) [1131], а тверскому великому князю Михаилу Александровичу, двоюродному брату завещателя. Попытка В.С. Борзаковского объяснить этот шаг Семена Константиновича его привязанностью к князю Михаилу Александровичу довольно наивна [1132]. Дело, вероятнее всего, как и думал А.Е. Пресняков, заключалось в том, что бездетный Семен хотел оставить свой удел в пожизненном владении жены и поэтому во избежание всяких посягательств на земли жены в будущем поручал ее заботам самого могущественного князя тверского дома [1133]. В те времена княгини не имели права передавать по наследству свои владения, они становились выморочными, а потому удел князя Семена по смерти его вдовы должен был отойти к опекуну последней, т. е. к великому князю Михаилу Тверскому. Но, видимо, Михаил сразу же поспешил закрепиться в землях Семена. В начале 1366 г. он «нарядил» новый городок на р. Волге [1134], вероятно, как показывают дальнейшие события, во владениях князя Семена или на их границах. Решение Семена Константиновича и действия Михаила Александровича вызвали протест со стороны брата Семена Еремея и бывшего тверского великого князя Василия Михайловича Кашинского. В том же 1366 г. в Тверском княжестве началось «нелюбие князю Василию и его братаничю князю Еремѣю съ княземъ великымъ съ Михаиломъ съ Александровичемъ про часть отчины княжи Семеновы» [1135]. Попытка Василия и Еремея воздействовать на Михаила через митрополита и местного епископа успеха не имела [1136]. Тогда они прибегли к помощи Дмитрия Московского. Тот дал им войска, и в 1367 г. начались военные действия. Михаил Тверской, кажется не дожидаясь их, отправился за подмогой в Литву, а Василий Кашинский с сыном Михаилом и племянником Еремеем Константиновичем «съ всею силою Кашиньскою приехавши во Тфѣрь многымъ людемъ сотвориша досаду бесчестиемъ и мукою и разграблениемъ имѣниа и продажею бес помилованиа. И къ Городку ратию ходили, привели съ собою и Московьскую рать князя великаго» [1137]. Речь, очевидно, идет о том самом Городке на Волге [1138], который был поставлен Михаилом Александровичем в 1366 г. Взять его не удалось, но московская рать и волочане опустошили тверские волости на правом берегу Волги и повоевали волости «святаго Спаса».

Выступая на стороне Василия Михайловича и Еремея Константиновича, московские полки не воевали, естественно, их владений. Страдали волости Михаила Александровича, причем судя по тому, что в Твери сел Василий Кашинский, опустошению подвергались преимущественно не великокняжеские территории (они перешли в руки Василия) а земли собственного удела Михаила Александровича и отошедшего к нему удела Семена Константиновича. Земли эти находились по правому берегу Волги. Удел самого Михаила Александровича известен — это Микулин, на который собирался напасть в 1363 г. князь Василий Михайлович. Весьма вероятно, что четыре года спустя нападение на Микулин было осуществлено. Но летопись сообщает также о повоевании в 1367 г. церковных волостей св. Спаса, которые в 1363 г. не упоминаются как объект предполагавшегося похода тверского великого князя. «Нахожение» московской рати и волочан на эти волости в 1367 г. объясняется, по-видимому тем что церковные волости относились к территории удела князя Семена Константиновича. Как было показано выше, владения тверской епископской кафедры располагались в клинских волостях. И это дает основания считать, что князь Семен владел Клином или его частью.

Об этом же косвенно свидетельствуют и другие данные. Построенный Михаилом Александровичем Городок на Волге, который не удалось взять в 1367 г., был отнят у него московским правительством в 1368 г.: «Городокъ отъняли и чясть отчины княжи Семеновы» [1139]В самом Городке москвичи «своего намѣстника посадили съ княземъ съ Еремѣемъ» [1140]. Приведенные летописные известия связывают Городок с территориями удела князя Семена и его брата Еремея который удерживал Городок с московским наместником. Удерживал правда, недолго. Зимой 1368/69 г. москвичи «отъступилися опять Городка и всее чясти княжи Семеновы» тверскому великому князю [1141]. Упорная борьба Москвы и Твери за Городок, расположенный судя по описанию событий 1367 г., на правом берегу Волги объясняет по-видимому, некоторые действия возглавлявшихся Дмитрием Московским полков русских князей в тверской войне 1375 г. Тогда Дмитрий Московский взял города Зубцов, Микулин, Городок (Старицу) и Белгородок [1142]. Микулин, Зубцов и Старица (последние два — на основании соображений, изложенных выше) являлись собственными, «опришными» владениями Михаила Александровича, и это делает понятным; почему на них пришелся удар войск великого князя Дмитрия. Что касается Белгородка, то нападение на него в 1375 г. объяснить затруднительно. Город этот упоминается в источниках только один раз, именно при описании тверской войны 1375 г. Какой-либо заметной роли в последующее время Белгородок не играл. Его отождествляют (по названию) с современным городом Белым Городком, расположенным на правом берегу Волги при впадении в нее р. Хотчи [1143]. Определенное сходство названий, одинаковое расположение на правом берегу Волги позволяют считать, что речь в летописном рассказе 1375 г. идет о том самом Городке, который в 60-х годах XIV в. являлся яблоком раздора между тверским и московским князьями. Такое отождествление объясняет, почему этот город одним из первых подвергся нападению московской рати в 1375 г. Вместе с тем признание Белгородка Городком помогает точнее очертить район владений Семена и Еремея Константиновичей. Их отчина (если, конечно, верна идентификация Белгородка с Городком) тянулась на довольно большое расстояние по правому берегу Волги и, видимо, захватывала часть волостей, которые, по данным начала XVI в., принадлежали уже Кашину [1144]. Посылка в 1371 г. Михаилом Александровичем Тверским сына Еремея Константиновича Дмитрия ратью на Кистьму [1145], лежавшую к северу от Кашина, также намекает на соседство отчины Константиновичей с кашинскими землями.