Владимир Кучкин - Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси в X–XIV вв.

Указанные К. Марксом, Ф. Энгельсом и В.И. Лениным основные критерии, характеризующие государственную территорию, приложимы, естественно, и к территории феодальной Северо-Восточной Руси. Территория эта служила объектом изучения для целой плеяды ученых. Если продолжительное время относительно природы государственной территории в русской историографии господствовали ненаучные взгляды, непонимание или отрицание классовой природы государства приводило дворянских и буржуазных исследователей XVIII — начала XX в. к ошибочным суждениям о государственной территории [24] Насонов А.Н. «Русская земля» и образование территории Древнерусского государства. М., 1951, с. 9–17. , то накопление и изучение конкретного материала шло успешнее.

Уже в XVIII в. проявился несомненный интерес историков к вопросам образования территории и географии древних поселений Северо-Восточной Руси. В.Н. Татищев в своем труде «История Российская» посвятил этим сюжетам две специальные главы: «О географии вобсче и о руской» и «Древнее разделение Руссии» [25] Татищев В.Н. История Российская. М.; Л., 1962, т. 1, с. 345–359. . От В.Н. Татищева не ускользнула динамика изменений территории Северо-Восточной Руси. Он указал на переносы ее столицы, на древнейшие формировавшиеся в ее пределах княжества, старался определить их более поздние уделы, наметить общие региональные границы [26] Там же, с. 352, 355–356. . В основе татищевских разысканий лежали данные русских летописей, содержащих, вообще говоря, мало материала по указанным темам. Вследствие этого, а также в результате не всегда внимательного сопоставления летописных известий В.Н. Татищев допустил ряд неточностей и ошибок, полагая, в частности, что Белоозеро долгое время входило в состав так называемой Великой Руси (по современным понятиям — Новгородской земли), а все остальные центры древней Ростовской земли — в «Русь Белую» [27] Там же, с. 352, 355. Ср. справедливое замечание Н.М. Карамзина, что «Суздаль и Ростов никогда не назывались Белою Русью». — ( Карамзин Н.М. История государства Российского / Изд. И. Эйнерлинга. СПб., 1842, кн.1, т. 2, Примеч.262). ; что Галич и Кострома в административном отношении первоначально подчинялись Ростову, Верея — Суздалю, а Старица — Москве [28] Татищев В.Н. Указ. соч., т. 1, с. 356. . Важны, однако, не эти упущения, хотя, конечно, о них нужно говорить, а сама попытка первого русского историка представить складывание территории Русского государства в развитии.

Свою лепту в изучение названных проблем внес другой известный русский историк XVIII в. — М.М. Щербатов. Во-первых, он дал более точный, чем В.Н. Татищев, перечень русских княжеств, в том числе северо-восточных, существовавших во второй трети XIII — 50-х годах XIV в. [29] Временоисчислительное изъявление о российских князьях, которые княжили в разных княжениях до великого князя Дмитрия Ивановича Донского. — В кн.: Щербатов М.М. История Российская от древнейших времен. СПб., 1902, т. 3, стб. 593–603. Во-вторых, в приложениях к своему труду он поместил выдержки из духовных и договорных грамот московских великих князей, содержавших уникальные перечня волостей и сел Московского и некоторых соседних с ним княжеств [30] Щербатов М.М. Указ. соч., т. 3, стб. 533–543; СПб., 1903, т. 4, ч. 3, стб. 713–723. . Хотя многие географические названия М.М. Щербатов прочел неправильно [31] Ср.: «Иван городец, место Влопасня» вместо правильного «(князь великыи) Иванъ Городець в Лопасны мѣсто». — Щербатов М.М. Указ. соч., т. 4, ч. 3, стб. 716; ДДГ, № 11, с. 31. и не стремился определить местоположения волостей и поселений XIV в., тем не менее введение в научный оборот новых ценных историко-географических материалов было его несомненной заслугой.

Определенное внимание проблеме формирования государственной территории уделил Н.М. Карамзин. Его воззрения стали итогом изучения этой проблемы в дворянской историографии. По представлению Н.М. Карамзина, территория древнего государства Российского сложилась в первое столетие его существования в результате завоевательных походов Олега, Святослава и Владимира [32] Карамзин Н.М. Указ. соч., кн.1, т. 1, стб. 141. . Уже тогда «к Северу и Востоку граничила она с Финляндиею и с Чудскими народами, обитателями нынешних губерний Архангельской, Вологодской, Вятской, также с Мордвою и с Казанскими Болгарами» [33] Там же, стб. 141–142. , т. е. в исследуемом регионе уже к концу Х в. достигла, согласно Н.М. Карамзину, по существу, пределов XIV–XV вв. Н.М. Карамзин полагал также, что «вся земля Русская была, так сказать, законною собственностью великих князей; они могли, кому хотели, раздавать города и волости… Великий князь как государь располагал… частными княжествами» [34] Там же, стб. 143, 144. . Появление уделов, следовательно и дробление территории, Н.М. Карамзин объяснял заботой великих князей о будущем своих сыновей: «Здравая Политика, основанная на опытах и знании сердца человеческого, не могла противиться действию слепой любви родительской, которое обратилось в несчастное обыкновение» [35] Там же, кн.1, т. 2, стб. 14. . Поскольку только в единодержавии Н.М .Карамзин видел единственное поступательное начало русской истории [36] «... отечество наше… обязано величием своим счастливому введению монархической власти». — Там же, кн.1, т. 1, стб. 67. , деление государства и его территории на уделы он расценивал как причину «всех бедствий России» [37] Там же, стб. 109. , когда после Ярослава Мудрого «государство, шагнув, так сказать, в один век от колыбели своей до величия, слабело и разрушалось более трех сот лет» [38] Там же, кн.1, т. 2, стб. 39. . На Северо-Востоке это «ослабление и разрушение» сдерживалось великими князьями, которые продолжали иметь права на земли «частных» княжеств. Ярким их представителем был Иван Калита, который «старался присвоить себе верховную власть над князьями древних уделов Владимирских… начал смелее повелевать князьями… предписывал им законы в собственных их областях» [39] Там же, кн.1, т. 4, стб. 141. .