Александр Афанасьев - Империя, которую мы потеряли. Книга 1

Рецепт экономического успеха был прост и в общем то мало отличался от сегодняшнего. Минимум налогов, минимум чиновников, твердая и конвертируемая валюта, открытость к иностранным инвестициям — наложенная на готовность инвесторов инвестировать. А последняя была велика — инвестиции в развитие других стран в те годы были такими, каких нет даже сегодня. Состоятельные парижские или лондонские буржуа — без всякого страха держали свою ренту в бумагах русского Донбасса или американских железных дорог. В это трудно поверить — но в те годы не было вообще такого понятия как «страны третьего мира», это уродливое явление появилось как раз после Первой мировой, когда канул в лету предвоенный исторический оптимизм, а денег не хватало даже на то, чтобы привести в порядок собственные, разрушенные войной страны. До 1МВ никто не думал, что должны быть какие-то регионы, которые «исторически обречены» быть нищими и отсталыми. Наоборот — колонизация означала пусть часто насильственное, но приведение всего мира к некоему единому знаменателю прогресса. Но и без колонизации — международный капитал смело шел в развивающиеся страны наподобие России или США, обещавшие большие прибыли. Даже сейчас такой смелой инвестиционной активности — нет.

Бурный экономический рост предвоенных лет — вывел Россию из экономической отсталости, позволил сформироваться русскому национальному капиталу, вывел миллионы людей из нищеты, создал большой спрос на профессиональный труд и создал предпосылки к еще более значительным успехам в экономике — императорская Россия шла примерно тем же путем, каким при Дэн Сяо Пине пошел Китай. Однако, следует признать, что он же породил и немало проблем. Создалась критическая неравномерность в развитии регионов, спрос на рабочие руки погнал в город миллионы крестьян, для которых городская жизнь стала шоком и стрессом, в стране создались две экономики — экспортная и внутренняя, которые были разделены еще и территориально, и разные интересы которых провоцировали политическую схватку. Государство не смогло создать адекватный новым условиям полицейский и государственный аппарат, страна, которая на полном ходу ворвалась в двадцатый век — управлялась управленческим аппаратом века 19-го. Все это — стало одной из причин социального взрыва 1917 года.

Нет повести печальнее на свете, как повесть о том, как в России государство пытается собрать налоги. История российских налогов столь поучительна, что, наверное, я расскажу ее отдельно. А пока констатирую факт — из века в век государство и общество ведут войну: государство хочет собрать налоги, а общество всеми силами, средствами и способами уклоняется от налогообложения. Катастрофа 1917 года имеет одной из причин перекосы в экономике, связанные как раз с налогообложением.

Начнем издалека. Летом 1899 года, с банкротства ряда североамериканских железнодорожных компаний в мире разразился финансовый кризис

https://www.proza.ru/2009/03/20/853

Летом 1899 г. в России разразился денежный кризис. Банкротство многих фирм повлекло за собой для ряда банков серьезные материальные убытки. Вместе с тем усилилось истребование денег из банков вкладчиками. Банки стали воздерживаться от кредитования предприятий, в том числе промышленных, повсеместно начал ощущаться недостаток свободных денежных средств. Напряжение на денежном рынке продолжало усиливаться и к концу 1899 г. стало особенно острым. Кредит резко вздорожал. Государственный банк поднял учетную ставку. Курсы акций на бирже стали падать, особенно во второй половине 1899 г. Для противодействия этому министерство финансов по инициативе Витте создало специальный банковый синдикат во главе с Государственным банком с капиталом в 5,5 млн… Но эти мероприятия не смогли остановить развитие кризиса.

…

Как и в нынешнем кризисе, в самом начале мирового кризиса 1900–1909 гг резко упали цены на энергоносители (на уголь и нефть: в 1902 г. более чем в 2 раза против уровня 1900 г.)

…

Если рассматривать две страны — Россию и САСШ (которые прошли тот же самый кризис, более того он в САСШ и начался, с краха нескольких железнодорожных компаний), то ответ обеих стран на кризис был очень разным. САСШ сделали неслыханное — они приватизировали денежную систему, предоставив право печатать валюту консорциуму частных банков, известному сейчас как ФРС, федеральная резервная система. В промышленности — они наоборот отказались поддерживать ее, борясь с монополизмом — Стандарт Ойл был разделен на семь частей по решению федерального антимонопольного органа. Россия же приняла строго противоположный путь — путь государственного дирижизма в экономике и искусственного стимулирования инвестиций в промышленность. Россия же отказалась бороться с монополиями, а наоборот стала едва ли не поощрять их. Таких монополий как Стандарт Ойл — в нашей экономике было много — Продуголь, Продамет. Практически все базовые отрасли в экономике были синдицированы. Все это приводило к резкому и неоправданному росту цен: так например, в товариществе «Бранобель» себестоимость добычи нефти с 1893 года по 1913 г. возросла в четыре раза, в то время как отпускные цены увеличились в двадцать (!!!) раз. Экспортная цена российского керосина в 1894 г. была вчетверо ниже американского, а в 1913 году — вдвое ниже. Те же самые процессы происходили в угольной промышленности, в металлургии. Цена на уголь была такова, что Россия была единственной страной мира, где поезда ходили на мазуте, а не на угле. Когда синдикаты видели, что экономика не справляется с предъявляемыми ими ценами — они предпочитали сокращать производственные мощности, а не снижать цену. Монопольное ценообразование в базовых отраслях транслировало инфляцию на всю экономику и угнетало производство.