Мария Гаранина - Записки исторической сплетницы. О жизни королевских особ и аристократов XII-XVIII вв.

Бесс тихо-спокойно жила в поместье в Дербишире. Третий муж у нее, кстати, тоже умер. Подозревали, что он был отравлен родным братом. Но состояние его досталось вовсе не брату, а угадайте, кому? Правильно, безутешной вдове. Так что зря брат старался, если это, конечно, он. Читай мы сейчас роман Агаты Кристи, непременно бы начали подозревать неладное: три мужа, не будучи древними стариками, так удачно покидают земную юдоль, завещая немалое имущество любимой жене. Но мы сейчас ничего такого не читаем, поэтому никаких подозрений у нас нет. Тем более не все мужья умирали сразу: Кавендиш вон десять лет продержался, Сент-Лоу – пять.

Как бы там ни было, овдовевшая Бесс стала одной из богатейших женщин в Англии. Естественно, привлекательность ее как невесты только увеличилась, невзирая на статус самки богомолатрижды вдовы. Понижать планку после Сент-Лоу она наверняка не хотела. В четвертые мужья ей достался один из первых аристократов королевства – Джордж Толбот, граф Шрусбери. Причем вряд ли он женился на Бесс только из-за ее денег: Шрусбери сам был далеко не нищеброд. Так что есть основания подозревать, что брак этот был по любви. Чтобы закрепить успех, Бесс еще и свою дочку выдала за сына Шрусбери, а своего сына женила на графской дочке. То есть Бесс шла и шла – и пришла к ошеломительному успеху по всем фронтам: у нее были деньги (много), титул (графский, очень престижный), дети (здоровые и перспективные), муж-красавец (любящий). Вот скажите, что тут еще можно пожелать? Но закон Всемирной Максимальной Подлости – он работает для всех и исключений не знает.

Шотландская королева Мария Стюарт, как и Бесс, тоже была не первый раз замужем (а третий). Причем два последних брака она заключила так удачно, что пришлось ей отрекаться от престола и бежать со всех ног из своей страны под крики любящих подданных «На костер шлюху!» Она высадилась на английском берегу и попросила убежища у своей родственницы королевы Елизаветы. Та, будучи, конечно, смертельно рада такому вот подарочку, принялась думать, куда эту гангрену девать, чтобы она подкоп под английский трон не устроила. В Тауэр не посадишь, это перебор. Надо так, чтобы в заточении и под присмотром, но в приличных условиях, как того заслуживает королева, пусть и свергнутая. Лучше всего дома у какого-нибудь аристократа, преданного Елизавете. Ну вот хоть у графа Шрусбери.

Итак, почетную миссию охранять и удерживать в плену шотландскую королеву доверили мужу Бесс. Ну это всегда так: если говорят про почетную миссию, большую честь и высокую ответственность, значит, денег на это дело выделят мало, а то и вообще шиш что дадут. Так и получилось. Елизавета была дама прижимистая, Мария Стюарт имела доход как вдовствующая королева Франции, но платить за себя, будучи в плену, не желала. Поэтому значительные суммы денег на ее содержание шли из семейного бюджета четы Толбот. Можно представить, как этому радовалась бережливая графиня.

Сначала, надо сказать, у Бесс с Марией Стюарт отношения были вполне хорошие. Дамы вместе вышивали гобелены, причем обе создавали настоящие шедевры. За этим занятием Бесс развлекала шотландскую королеву придворными сплетнями и рассказывала много интересного о королеве Елизавете: какая она неженственная, как ругается, как неизящно смеется, какая у нее странная походка («И вот чешет на заседание совета, будто сваи вколачивает»). Над ней, говорила Бесс, все дамы ржут… ну в смысле, изящно смеются. Мы, говорит, с леди Леннокс, вашей свекровью, дай бог ей здоровья, старались не смотреть друг на друга в присутствии королевы, а то как бы не расхохотаться в лицо повелительнице. Мария Стюарт все это слушала с удовольствием, потому что убеждалась: она сама-то, уж конечно, намного лучше выглядит и ведет себя правильнее, чем ее вечная соперница.

Потом Бесс стала чувствовать некоторое недовольство. Потому что деньги, нажитые непосильным трудом ее мужей, царство им небесное, грозили растаять в довольно короткие сроки. Содержать королеву (автозамена настырно подсовывает здесь слово «корову», так что пусть так и будет), содержать королеву – это не то, что содержать корову. Это дороже. Шрусбери, конечно, аристократ и рыцарь, у него в голове, может, еще жили всякие стереотипы о служении прекрасной даме, поэтому он легче переживал исчезновение значительной части состояния, но практичной Бесс-то это было зачем? К тому же она начала подозревать, что не только в рыцарских идеалах дело, а просто все мужики козлыодинаковые, даже графы: влюбился ее драгоценный Джордж в эту коронованную заразу.