Виктор Усов - Китайский Берия Кан Шэн

После основания КНР, когда Пекин стал столицей Китая, встал вопрос, где должны размещаться руководители КНР. Чжоу Эньлай избрал для них местом работы и проживания Чжуннаньхай.

Чжуннаньхай, расположенный к востоку от императорского дворца Гугун, в прежние времена был частью Императорского запретного города.

К зданию, где жили Мао и Цзян Цин, примыкал дворик, в котором размещались комнаты двух дочерей Мао — Ли Минь и Ли На. Вместе с ними жила старшая сестра Цзян Цин — Ли Юньлу, которая после смерти матери занималась воспитанием Цзян. Позже Ли Юньлу жила некоторое время с одним бизнесменом. После переезда руководства КПК в Чжуннаньхай Цзян Цин пригласила Ли Юньлу с сыном к себе, чтобы она заботилась о подраставших Ли На и Ли Минь. «Мао и его супруга, — пишет его личный врач, — не особенно интересовались жизнью детей и виделись с ними очень редко. Дети четы Мао учились и воспитывались в интернате и приезжали домой только в каникулы. Иногда они обедали вместе с родителями, но это случалось лишь несколько раз в году» [284].

Спальня Мао с высоким потолком была размерами с танцевальный зал. Мебель там стояла явно не китайского производства, современная и удобная. На четырех окнах висели массивные плюшевые шторы, которые почти никогда не раздвигались. Известно, что Мао Цзэдун работал по ночам, вставал поздно. Находясь в его спальне, невозможно было определить, день за окнами или ночь. Мао спал на огромной деревянной кровати, изготовленной по специальному заказу каким-то плотником в Чжуннаньхае. В последние годы две трети кровати всегда были завалены книгами, даже на имеющихся опубликованных фотографиях спальни всегда видна эта кровать, заваленная книгами. Китайская пропаганда после ареста «банды четырех», включая Цзян Цин, этим самым доказывала, что Мао Цзэдун последние десятилетия не спал с Цзян Цин. С той стороны кровати, где лежал Мао, край кровати был немного выше. Это было сделано специально, чтобы предохранять Председателя от падения с кровати во сне (как считал личный врач Мао, этот уклон был связан не с безопасностью вождя, а с сексуальными наклонностями Председателя) [285].

Рядом с кроватью стоял широкий квадратный стол, служивший Мао одновременно и письменным, и обеденным. Мао обычно принимал пищу в одиночестве, прямо в спальне. Как вспоминают сослуживцы, обедал вместе с Цзян Цин он крайне редко.

Место, где ранее были апартаменты Мао Цзэдуна, находящееся во внутреннем дворе в густой тени кипарисов, сейчас превращено в его музей.

Библиотека Мао Цзэдуна не уступала лучшим библиотекам китайских императоров. Причем Мао Цзэдун, поселившись в Чжуннаньхае, жил недалеко от «Кабинета благоухающих хризантем», где раньше размещалась императорская библиотека.

В формировании библиотеки Мао принял активное участие Кан Шэн. Собирать ее начали еще в яньаньский период, с конца 1930 г. Кан Шэн обеспечивал Мао как классической, так эротической литературой и, в частности, богато иллюстрированными книгами по сексуальной практике, искусству «внутренних покоев», включая и рукописные издания. Пожалуй, нигде в мире не было собрано более полной библиотеки эротической литературы, как в Китае. Драгоценной жемчужиной этой коллекции по праву считается роман «Цзинь, Пин, Мэй» («Цветы сливы в золотой вазе»). В нем дана широкая панорама жизни китайского высшего общества XIII в. Стремясь отразить жизнь в ее конкретности, автор романа, рисует неприглядные картины китайской жизни. Перед читателем проходит целая галерея пестрых по социальному составу образов. В обыденной обстановке действуют персонажи, в большинстве своем отталкивающие: не брезгающие никакими средствами дельцы вроде главного героя Симынь Цина, льстецы и прихлебатели, готовые на любую подлость, жадные до денег сводни, прорицатели, знахари, монахи и монахини, превратившие монастыри в притоны.

С поучительной целью — внушить отвращение к пороку (пьянство, алчность, разврат), в романе даются натуралистические его описания. Натуралистичность для той эпохи не представляется недостатком. Она помогает автору порвать со средневековой нормативностью и создать изображение живого человека, своего современника, выбрать героя, типичного для своей эпохи, с его слабостями, негативными характеристиками, даже извращениями, и поставить его в центр всех коллизий.

Сексуальные пассажи в «Цзинь, Пин, Мэй» настолько детализированы, что пуританские европейские ученые, делавшие перевод, вынуждены были страницу за страницей писать по-латыни, дабы оградить их от любопытствующих невежд. У нас в стране роман по цензурным соображениям несколько раз был опубликован в значительно усеченном виде (впервые в 1977 г.) и все такого рода сюжеты были вымараны.