Виктор Усов - Китайский Берия Кан Шэн

Чтобы не допустить к покойнику работников крематория, из боязни, что они узнают Председателя КНР, труп был объявлен «инфекционным». Срочно вызвали специального рабочего крематория, который этой же ночью же и сжег останки Лю Шаоци.

Те, кто травил и измывался над Лю Шаоци, боялись его даже мертвого. Видимо поэтому даже в акте о кремации трупа, текст которого сохранился, под «регистрационным номером» 123 умерший был записан под фамилией, которую он носил в юности, — Лю Вэйхуан.

Судя по сведениям, опубликованным в КНР после того, как началась травля Лю Шаоци в ходе «культурной революции», из его подвергшихся репрессиям родных четверо умерли от издевательств, шестеро были посажены в тюрьму.

Брат Ван Гуанмэй Ван Гуаньэнь, служивший помощником директора Фэнтяньской прядильной фабрики в Тяньцзине, был арестован, и от него потребовали дать показания о «предательстве», которое якобы совершил Лю Шаоци «в 1929 г., когда его подвергли аресту в г. Шэньяне». После длительных пыток он скончался в тюрьме. Другой брат Ван Гуанмэй, шурин Лю Шаоци, Ван Гуанин был приговорен к смертной казни с отсрочкой приведения приговора в исполнение. После восьми лет пребывания в тюрьме он через четыре года после смерти Мао Цзэдуна в 1980 г. был реабилитирован. После реабилитации он (ему исполнился 61 год) занял пост заместителя мэра Тяньцзиня. Ван был назначен также генеральным директором Тяньцзиньской международной корпорации, которая привлекает иностранные капиталовложения, технологию и оборудование (другое время — другие песни!). Впоследствии он представителем частного капитала из КНР в Сянгане.

Старший сын Лю Шаоци Лю Юньбин погиб в годы «культурной революции». Старшая дочь Лю Айцинь была сослана на «трудовое перевоспитание» и долгое время находилась «на перевоспитании в хлеву». В таком же «хлеву», в «одиночном стойле» содержалась и ее сестра Лю Пинпин. Сыновья Лю Юньжо (был арестован и брошен в тюрьму 7 января 1967 г.) и Лю Юаньюань побывали в тюремном заключении. Дочь Лю Тинтин также стала объектом «борьбы». 6 января 1967 г. Лю Пинпин заставили «каяться» в средней школе при Пекинском пединституте. В квартиру Лю Шаоци позвонил врач больницы, который сообщил родителям, что Лю Пинпин, возвращаясь домой после «самоанализа», якобы попала в автомобильную катастрофу, у нее перелом ноги, нужна срочная операция, на что требуется согласие родителей. Ван Гуанмэй сразу же разгадала смысл сообщения, сделанного врачом под давлением хунвэйбинов, и ответила согласием, но врач настаивал на письменном заявлении.

Решение Ван Гуанмэй отправиться на встречу с опасностью вызвало возражение Лю Шаоци, который поехал с женой в сопровождении своих телохранителей. Однако у ворот больницы супруги увидели дочь Лю Юаньюань и сына Лю Тинтина, которых хунвэйбины схватили и держали в качестве заложников. Ван тут же была схвачена, брошена в машину и увезена на расправу в университет Цинхуа. «Делаем мы это по заданию Цзян Цин», — объяснили ей «красные охранники». Совершенно очевидно, что это не была самодеятельная акция хунвэйбинов. Домашний телефон такой фигуры, как Председатель КНР Лю Шаоци, мог попасть к «красным охранникам» только через охрану Чжуннаньхая, которая вряд ли бы соединила врача без особого на то разрешения с квартирой, взятой под специальное наблюдение. Обращает на себя внимание и то, что Лю Шаоци с супругой выпустили из резиденции, несмотря на уже имеющийся строжайший запрет. Вероятно, здесь не обошлось без Кан Шэна, который был мастером на такие «штучки». Когда Лю Шаоци с детьми вернулся домой, то нашел там Лю Пинпин, рассказавшую ему, что версия о повреждении ее ноги — всего лишь провокационный прием, чтобы выманить Ван Гуанмэй из Чжуннаньхая.

Самая младшая в семье Лю Шаоци дочь Сяосяо, которая только пошла в школу, также терпела унижения в эти годы. Ее соученики, возможно, по наущению взрослых, зная, кто ее отец, избивали Сяосяо. Как-то раз, не выдержав избиений, она, громко плача, бросилась к проходившему мимо милиционеру со словами: «Дядя, я не выступала против Председателя Мао Цзэдуна!». Таковы были трагические события, связанные с Лю Шаоци и его семьей.

Мао Цзэдун критиковал Дэн Сяопина и Лю Шаоци на рабочем совещании ЦК КПК еще в марте 1967 г. В статье Ци Бэньюя «Патриотизм или национальное предательство», опубликованной 1 апреля в «Жэньминь жибао» и журнале «Хунци», помимо резкой критики Лю Шаоци открытой критике также подвергся Дэн Сяопин, который был назван «вторым самым крупным в партии лицом, находящимся у власти и идущим по капиталистическому пути». То есть центральная печать открыто указывала кого следует критиковать в первую очередь, по кому следует «открыть огонь». «Персональное указание при открытой и публичной критике в печати также имело различные формы, — писала дочь Дэн Сяопина. — Одна форма — это персональное указание на человека, при котором его открыто называли по имени и фамилии. Другая форма персонального указания на критикуемого — это указание без прямого упоминания его имени и фамилии, а лишь с употреблением специального ярлыка, специальной формулировки, которая, собственно, и выступала в качестве персонального указания. В то время персональное указание на человека действительно очень многое означало; указали на человека персонально или не указали, когда именно указали, каким образом было сделано персонально указание, — все это и было проявлением своего рода „отношения“ к тому или иному человеку.