Виктор Усов - Китайский Берия Кан Шэн

В качестве наиболее ярких примеров травли Мао Цзэдуном и его ближайшим окружением уже в начальный период «культурной революции» китайской профессуры можно привести в качестве примера также судьбу ректора Уханьского университета, известного ученого, участника I съезда КПК 1921 г., члена Общества китайско-советской дружбы Ли Да. Уже к лету 1966 г. в местной печати была начата кампания травли и преследований Ли Да. 19 июля 1966 г. он был вынужден обратиться к Мао Цзэдуну с письмом, в котором просил «спасти его жизнь». Однако это было гласом вопиющего в пустыне, 4 августа Ли Да в «Жэньминь жибао» был назван «черным бандитом». В результате жестоких репрессий 86-летний ветеран партии скончался 24 августа 1966 г.

По далеко неполным данным, представленным Пекинским отделением министерства общественной безопасности КНР, с 23 августа по конец сентября 1966 г., то есть в течение только одного месяца, в столице хунвэйбинами были убиты 1722 человека. Только с 27 августа по 1 сентября 1966 г. в 48 коммунах уезда Дасин под Пекином были уничтожены 325 человек, из них самому старшему было 80 лет, а самому маленькому — 38 дней от роду, 22 двора были вырезаны полностью [442]. За это время конфисковано имущество у 38 тыс. 695 семей, произведены обыски и изгнаны и сосланы из Пекина 85 тыс. 198 человек. В Шанхае только за две недели с 23 августа по 8 сентября 1966 г. произведены обыски в 84 тыс. 222 домах, и среди них 1231 дом преподавателя либо интеллигента, в Тяньцзине — в 12 тыс. Только в Сучжоу были конфискованы материальные ценности в 64 тыс. 56 домах — среди них: книги, свитки с каллиграфией, культурные ценности численностью более 170 тыс. экземпляров. Из 6843 исторических и культурных памятников Пекина, с 1958 г. охраняемых как национальное достояние, 4922 подверглись разрушению, причем большинство из них в августе-сентябре 1966 г. [443]

Во время обысков вызывало подозрение, а значит, подлежало конфискации абсолютно все: предметы антиквариата, каллиграфические свитки, иностранная валюта, золото, серебро, ювелирные изделия, музыкальные инструменты, живопись, фарфор, старые фотографии, манускрипты, научная литература. То, что не уносили с собой, ломали и разбивали вдребезги. В Шанхае в результате таких обысков конфисковали 32 тонны золота, 150 тонн жемчуга и нефрита, 450 тонн ювелирных изделий и более шести миллионов долларов США наличными деньгами [444]. В Пекине примерно только за месяц таких обысков, проводимых хунвэйбинами найдено 5 155 кг золота, 17 260 кг серебра и 55 млн. 456 тыс. 600 юаней наличными деньгами: было конфисковано 613 тыс. 600 единиц материальных ценностей и драгоценностей [445]. За 1966–1976 гг. у частных лиц незаконно было конфисковано 520 тыс. комнат, среди них 82 тыс. 230 домов частных владельцев. В 12 районах Шанхая в этот же период было незаконно конфисковано 1 млн. 240 тыс. кв. метров частной площади [446].

К 3 октября 1966 г. по всей стране из городов были изгнаны 397 тыс. 400 человек, попавших в разряд «нечисти» [447].

В итоге действий хунвэйбинов по борьбе с «четырьмя старыми» было разрушено, по неполным данным, более 6 тыс. памятников культуры, уничтожено 2 млн. 357 тыс. исторических книг, 185 тыс. картин и свитков с каллиграфией, 538 единиц других культурных ценностей [448], разбито более 1 тыс. стел, имеющих историческую ценность. Среди них более 70 единиц — это бесценные памятники литературы, охраняемые ранее государством как национальные реликвии [449].

Кан Шэн и здесь попытался погреть руки. У него были сведения о ценных литературных и художественных памятниках, хранящихся в личных канцеляриях, и он решил, что пришло время их изъять для своей коллекции с помощью отрядов хунвэйбинов. В 50-х годах он водил «дружбу» с Дэн То — главным редактором «Жэньминь жибао», и будучи однажды в него дома в гостях, увидел несколько очень ценных книг. Дэн То по простоте душевной раскрыл свой книжный шкаф и с гордостью показал все имеющиеся у него уникальные старые издания и рассказал, что они были куплены в столице на Люличане сразу же после освобождения страны по довольно умеренным тогда ценам. Кан Шэн это запомнил. Известно, что Дэн То стал первым объектом, по которому был нанесен удар в начале «культурной революции», и он в знак несогласия с проводимой политикой покончил жизнь самоубийством в ночь с 17 на 18 мая 1966 г.

Кан Шэн позвонил одному своему человеку и пригласил его приехать в Дяоюйтай — резиденцию для высокопоставленных гостей, которую он, Чэнь Бода и Цзян Цин облюбовали для работы в летний жаркий период в столице. Они жили в восемнадцатиэтажном новом здании под номером 10: Чэнь Бода занимал первый этаж, Кан Шэн — восьмой, Цзян Цин — семнадцатый. Вскоре гость уже был в кабинете Кан Шэна. «Сегодня я пригласил тебя, чтобы поручить тебе очень важную задачу, — начал хозяин. — Ты должен подобрать несколько надежных ребят для проведения обыска в квартирах Дэн То, А Иня, Лун Юя, Чжан Кайци, Чуань Сихуа, Чуань Чжунмо, Чжао Юаньфана, Ци Байши, Шан Сяоюя. При обыске смотреть только ценные книги, известную каллиграфию и живопись, старинные вещицы. Не должно быть укрыто ни одной вещи. Все эти предметы являются государственным достоянием, однако они превратились в частные коллекции. Сейчас вы пойдете и конфискуете эти вещи… Вы должны произвести тщательный обыск, чтобы не исчезло ни одной вещи. Затем передайте их в хранилище, занимающееся охраной культурных ценностей». Далее Кан Шэн предупредил, что действовать они должны следующим образом: надеть повязки с иероглифом «хунвэйбин» и ни в коем случае не обнаруживать, из какого они ведомства на самом деле. Во время операции сохранять абсолютную секретность, в квартирах обыскиваемой интеллигенции не говорить ни слова, чтобы не выдать себя.