Олег Кузнецов - Рыцарь Дикого поля. Князь Д. И. Вишневецкий

К сожалению, этим ограничивается известный нам круг восточноевропейских (в самом широком понимании содержания этого слова) источников, касающийся службы князя Вишневецкого Московскому царству и Польско-литовскому королевству. В условиях относительного дефицита источниковой базы, относящейся к XVI веку, особое значение приобретают исследования французского историографа и археографа Шанталь Лемерсье-Келькеже, которая обработала и перевела на французский и русский языки, а также проанализировала и опубликовала обнаруженные в стамбульских архивах весьма ценные материалы — так называемые «реестры важных дел», которые содержат копии всех указов, изданных Большим султанским советом и самим султаном. Она насчитала, по меньшей мере, 62 акта верховной турецкой власти, непосредственно связанные с ее реакцией на деятельность князя Д.И. Вишневецкого и возглавляемых им русских служилых людей, а также отрядов ряда северокавказских народов в годы нахождения его на службе у московского царя. Эти документы существенно дополняют сведения отечественных источников, главным образом летописей, и содержат информацию о походах князя и его отрядов против Крымского ханства и турецких крепостей в Северном Причерноморье в 1556–1560 гг. (для похода 1560 года султанские «реестры важных дел» вообще являются единственным источником по причине отсутствия каких-либо записей в русских нарративах) [30] Лемерсье-Келькеже Ш. Литовский кондотьер XVI в. — князь Дмитрий Вишневецкий и образование Запорожской Сечи по данным оттоманских архивов. С. 51–62. . Оттуда же нам известно, что Вишневецкий был персональным врагом Оттоманской империи, имеющим в турецких документах имя собственное — насмешливое прозвище «Дмитрашка», тогда как ни один другой русский и польско-литовский военачальник того времени или руководитель восстаний в причерноморских владениях Блистательной Порты не пользовался привилегией быть лично известным Большому султанскому совету и султану.

При обзоре источников иностранного происхождения также нельзя не упомянуть имени А.В. Виноградова, который перевел со старофранцузского на русский язык и ввел в отечественный научный оборот материалы официальной и частной переписки французских дипломатов и торговых агентов, проживавших в середине XVI в. в Стамбуле при султанском дворе и имевших возможность составить собственное мнение о действиях «капитана Дмитрашки» и реакции на них руководства Оттоманской Порты [31] Виноградов А.В. Русско-крымские отношения: 50-е — вторая половина 70-х годов XVI века: В 2-х тт. М.: Институт российской истории РАН, 2007. . Именно эти донесения обеспечили князю Д.И. Вишневецкому известность в европейских кругах того времени, а для нас являются ценным источником, позволяющим посмотреть как бы «с другой стороны» на военные усилия князя и объективно оценить их результаты.

Среди официальных источников нарративного характера мы не можем не упомянуть известную «Апологию» Бернарда Претвича, старосты Барского и Теребовлянского, «стены Подольского края», руководителя порубежной службы Великого княжества Литовского на границе с Диким полем — защитительную речь от 14 декабря 1550 года на заседании Коронного Сената в Кракове, созванном по требованию короля Сигизмунда I Казимировича (Старого) в ответ на жалобы двора турецкого султана Сулеймана I Кануни (Великолепного) на враждебные действия приграничных польско-литовских старост. «Апология» была опубликована И.Т. Любомирским в Варшаве в 1866 году [32] L[ubomirski] J. T. Bernard Pretwicz i jego apologia na sejme 1550 г. // Biblioteka Warszawska. Warszawa, 1866. Т. 3. S. 47–62. . В ней содержатся сведения, сообщаемые очевидцем и непосредственным начальником, о боевой деятельности самого Д.И. Вишневецкого и его боевых товарищей в 1548–1549 гг. в низовьях Днепра и у турецкой крепости Озю (ныне — Очаков), а также об общих принципах организации проводимой ими против крымских татар для защиты оседлого населения приграничных территории тактики так называемой «наступательной партизанской войны», которые не могут не быть интересны нам в качестве частного объекта нашего исследования.

Близким к «Апологии» Б. Претвича по характеру происхождения и содержанию источником нашего исследования является литературно-публицистический труд современника и военного руководителя Д.И. Вишневецкого на московской службе князя Андрея Михайловича Курбского «История о великом князе Московском» [33] Курбский А.М. История о великом князе Московском // Российская историческая библиотека. Т. 31. СПб., 1914. . Нам она интересна с точки зрения его оценки как выдающегося военачальника своего времени военно-технических вопросов организации и обеспечения ведения боевых действий против Крымского ханства героем нашего повествования.