Дмитрий Мачинский - Скифия–Россия. Узловые события и сквозные проблемы. Том 2

Огромная историко-культурная область, именуемая «Русский Север» и окончательно сложившаяся в XIV–XVI вв., в период массового расселения русских на северо-восток, ограничена на севере и востоке отчетливыми природными, а на западе – историческими рубежами. Южная же граница Русского Севера менее определенна и для различных периодов может проводиться по-разному. Для периода начального (преимущественно торгово-даннического) освоения этой области Русью (середина VIII–XI в.) ее целесообразно проводить по южной кромке сплошной тайги, поскольку природная зональность в те времена была важным фактором, определявшим тип хозяйства, а через это отчасти и этнический состав населения (Бернштам 1978: 10, 20–26). Проведем границу от Невы к месту слияния Мологи и Волги, затем по левому берегу Волги чуть южнее устья Унжи и оттуда прямо на восток до Урала по 57° с. ш. К югу от этой границы остаются северные островки черноземов в Прикамье, серые почвы Суздальского ополья и дерново-карбонатные почвы Ижорской возвышенности, служившие в X–XII вв. базой для развития пашенного земледелия, навыки и орудия которого были принесены в VIII–IX вв. в лесную зону переселенцами с юга и запада. У очерченной границы остановилось в VIII в. массовое «стихийное» расселение славян и славяно-балтов (словене в Приильменье, кривичи на верхней Волге); освоение тайги и северных поморий могло совершаться уже лишь с опорой на новые, раннегосударственные социальные структуры, которые и складываются в середине VIII–IX в. в Северной Руси.

Историко-географические понятия «Русский Север» и «Северная Русь» отнюдь не тождественны. Под Северной Русью (для периода середины VIII–XI в.) подразумевается северная часть основной территории Древнерусского государства, ограниченная на карте линией, соединяющей южные побережья Белого и Ладожского озер, Невы и Финского залива, проходящей по Нарве, через Чудское озеро и по западной окраине бассейна Великой, затем на восток чуть севернее Западной Двины, по Клязьме до впадения Нерли и далее на север до Белоозера. Эта область, ле-жащая на водных путях из Балтики на Дон и Волгу, в IX в. объединяется в пределах севернорусского протогосударства, а с конца IX в. входит в состав Русского государства с центром в Киеве. В X – середине XII в. здесь слагаются два субгосударства – Новгородская земля и Ростовская земля (позднее – Владимиро-Суздальское княжество). С середины XII в. князья и население этих земель проводят интенсивное освоение и заселение Северо-Востока Европы, который в XV–XVI вв. окончательно включается в состав Русского централизованного государства и таким образом получает уже все основания именоваться «Русским Севером». В более раннее время (VIII–XI вв.) область Русского Севера (который тогда был «русским» более потенциально, нежели реально) и основная территория Северной Руси перекрывались лишь частично в своем пограничье. При этом только два города Северной Руси (из достоверно существовавших в IX–X вв.) находились одновременно и в области Русского Севера: Белоозеро и Ладога, получившая в 1704 г. название Старая Ладога, в котором для археолога воплощена уникальная для Руси древность этого городского центра, патриарха русских городов.

Протогород Ладога/Альдейгья, как явствует из новых исследований, возникает в середине VIII в. и является древнейшим центром того таинственного археологического единства, которое именуют «область распространения сопок», или «культура сопок» (Корзухина 1961; Давидан 1976; Кирпичников 1985; Петренко 1985; Рябинин 1985; Черных 1985). Сопками же называют большие крутобокие курганы VIII–X вв. (изредка и XI в.) высотой 2–12 м, расположенные (группами и в одиночку) обычно вдоль края второй надпойменной террасы, распространенные в Ильмень-Волховском бассейне, в бассейнах Верхней Луги, Верхней Западной Двины, Мологи, Великой и Сяси и содержащие погребения (как правило, по обряду трупосожжения) с небогатым погребальным инвентарем.

Уже в течение ста лет исследователи пытаются определить, какая человеческая общность хоронила своих умерших в сопках; при этом споры развертывались преимущественно вокруг этнической атрибуции сопок, в которых разные исследователи видели погребальное сооружение то славян, то скандинавов, то финнов, то смешанного населения (сводка мнений в статье: Петренко 1985: 123). В ряде работ 1981–1986 гг. группа исследователей склоняется к мнению, что древнейшее (сложившееся в VIII–IX вв.) волховское ядро культуры сопок соответствует не столько чисто этнической общности, сколько качественно новому для этих мест этнополитическому единству – летописной северной «руси», севернорусскому протогосударству, в рамках которого на полиэтничной основе при все возрастающей роли славянского компонента и возникла первичная завязь русской государственности и одновременно северо-западной ветви древнерусской народности (Мачинский 1981; 1982; 1984а; 1984б; 1986; Кирпичников, Лебедев, Дубов 1981; Давидан, Мачинская, Мачинский 1985).