Дмитрий Мачинский - Скифия–Россия. Узловые события и сквозные проблемы. Том 2

Хотя за пределами обзора фольклорного материала еще остался цикл былин о Дунае-богатыре – вершина «дунайской темы» в славянском фольклоре, представляется целесообразным сначала подвести определенные итоги, наметить устойчивые связи и соотношения внутри собранного материала, выявить его семантическое поле, что позволит в дальнейшем на этом фоне по-новому рассмотреть былины о Дунае и самого их героя.

Ключевым моментом в понимании трудноуловимого образа «Дуная» в восточнославянском фольклоре представляется выявление двух, хотя и взаимодействующих, но все же отчетливо различаемых традиций в его развитии и бытовании – женской (темы свободного девичества, тесного союза между девицей и водой-дунаем, любви и ее разнообразных последствий, свадьбы) и мужской (героической и героизирующей даже свадебные мотивы, связанные с молодым; тема противостояния «молодца» и «Дуная»; трагические мотивы в связи с «Дунаем»), при определенном преобладании первой. Отметим, что «мужской комплекс» связей фольклорного «Дуная» лучше коррелирует с комплексом древнерусских историко-географических представлений о реальной реке Дунай (см. раздел V), а «женский комплекс» – с древними языческими мифообрядовыми представлениями и действиями, преимущественно связанными вообще с водной стихией (любой рекой или озером/морем).

Тема вольного девичьего житья как «гуляние по Дунаю» (А1), мотив обращения к «Дунаю» (воде, реке) за помощью в связи с надвигающейся свадьбой (А2), образ переправы через «Дунай» (море, реку) как символ выхода замуж (А6) – все это подводит нас к пониманию требующих особо внимательного рассмотрения сюжетов А4 и А5, где молодец угрожает застрелить (побить, «продеть») белого златорогого оленя (лань, иногда коня) или застрелить сокола (орла), которые обещают помочь ему во время свадьбы, если он их пощадит. Безусловная древность этих сюжетов (Бернштам, Лапин 1981) позволяет полагать, что первоначально в обоих вариантах речь шла о стрелянии из лука. А в таком случае сюжеты А4 и А6 нельзя рассматривать в отрыве от целой серии других сюжетов, где также идет речь о любви или свадьбе, где активным началом является молодец, упоминается Дунай и – главное – присутствует мотив стрельбы из лука или изготовления и «пускания» стрелы.

В первую очередь надо упомянуть о встречающемся в Белоруссии (где и сюжет А5) сюжете о молодце, который плывет на челне (корабле), «стружит стреланьки» и пускает их на Дунай, чтобы они плыли к избранной им девушке (АЗ). Отголоски этого сюжета встречаются и на Севере (Б1), в контаминации с мотивом роняния в море золотого кольца и ловли рыбы.

Сопоставление этих сюжетов (А4 – олень обещает помочь в свадьбе, боясь быть побитым пли застреленным на острове или на берегу «Дуная»; А5 – сокол/орел, боясь быть застреленным, обещает перенести свадьбу через «Дунай»; АЗ – молодец пускает на «Дунай» стрелы, чтобы он отнес их к суженой) доказывает, что здесь речь идет не о простой и достаточно хорошо изученной параллели охота – свадьба. На память невольно приходит сообщение ПВЛ об умыкании девиц у воды и о тех связях женского – водного – зооморфно-демонического, которые были рассмотрены в разделе III. За всеми тремя сюжетами просматривается один и тот же предбрачный обряд (или мифологическая ситуация), когда молодец, угрожая выстрелом из лука или «битьем» некоему связанному с сакрализованной водной стихией («Дунаем») существу, заручается его поддержкой при сватовстве к девушке. О том, что «Дунай» в сюжете А3 (наиболее полно развернутом в белорусской колядке) не представлялся стихией совершенно безопасной, свидетельствует то, что сходный сюжет, где активным началом выступает уже девица (А7 г), также сохранившийся лучше всего в белорусской колядке, повествует о гадании на суженого на Дунае при помощи пускания венка, причем попытка молодца выловить венок кончается его смертью в Дунае.

Эти как бы плывущие навстречу друг другу по Дунаю венок (круг, символ девичества) и стрела (стержень, символ мужественности) заставляют вспомнить о чрезвычайно архаической, восходящей к началу верхнего палеолита символике, когда изображение круга или овала представляло тему женского пола, а различные стержнеобразные знаки – мужскую тему. И в этой материально воплощенной оппозиции мужского – женского сакрализованная река Дунай и связанные с ней мифологические существа явно держат женскую сторону, но все же готовы уступить девицу молодцу при выполнении им определенных действий, в которых главную роль, видимо, играл выстрел стрелой из лука (или пускание стрелы по воде).