Дмитрий Мачинский - Скифия–Россия. Узловые события и сквозные проблемы. Том 2

См. подробный анализ источников: Мачинский 2012.

Не может быть, чтобы в первом – опорном – отрывке слово nomina определенно употреблялось в значении «названия», а во втором, где Иордан ссылается на первый, это же слово получило бы значение «народы», как ошибочно переводит его А. Н. Анфертьев, пренебрегая более правильным переводом Е. Ч. Скржинской: «ныне известны под тремя именами» (Анфертьев 1994: 111, 154; Скржинская 1960: 90). Сам А. Н. Анфертьев в подробном экскурсе о терминах, обозначающих у Иордана «народ, племя», приводит лишь слова natio, gens, populus, а nomina знает лишь в значении «название» (Анфертьев 1994: 103–105; подробнее – Мачинский 2012).

Скандинавская мифоэпическая традиция помещала к востоку от обустроенного мира – Мидгарда – страну великанов, «где прежде была Мировая бездна»; туда уходит один из трех корней мирового древа. Под этим корнем – источник мудрости, и к его хозяину Мимиру обращается за знанием и советом сам Один. Иными словами, где-то в Восточной Европе присутствует и наследие Мировой Бездны, и как бы порождаемая ею вселенская мудрость.

Я употребляю термин русь для обозначения этносоциума, который занимал главенствующее положение в русских протогосударствах VIII–X вв., а термин «Русь» обозначает сами эти протогосударства и государства конца X–XI вв.

Готское эпическое предание, кратко и невразумительно пересказанное Иорданом (VI в.), имеет скандинавский вариант, излагавшийся в саге, отраженной в щитовой драпе Браги Старого (древнейший скальд первой половины IX в.), а также в «Старшей Эдде» и «Младшей Эдде» (XIII в.). В них сохранены (и дополнены) основные сюжетные линии рассказа Иордана, но слегка изменены имена героев; не упомянуто «племя росомонов», замененное у Браги на «морских воинов».

Благодарю Ю. К. Кузьменко и Вяч. С. Кулешова за разнообразные консультации в области лингвистики.

Естественно, все эти сведения восходят к первоначальному историческому ядру саги, сохранившемуся в виде фрагментов, вкрапленных в фантастическое повествование, созданное под влиянием рыцарских романов.

Возможно, некоторые сообщения «De administrando imperio» о росах восходят к источникам начала X в. (Howard-Johnston 2000).

Нельзя принять распространенное мнение, что текст Ибн Хордадбеха, где он называет титул правителя ас-Сакалиба, можно интерпретировать как к. наз , т. е. князь. Переводчица и комментатор Ибн Хордадбеха, хотя в основном тексте оставляет чтение князь, в комментарии совершенно справедливо от него отказывается в пользу конъектуры издателя: «…де Гуе читает термин как к. нан , его можно передать и как конунг, но более вероятна конъектура издателя», т. е. каган (Велиханова 1986: 61, 158). Исследователь лексики ПВЛ А. С. Львов пришел к выводу, что до середины XI в. основным титулом верховного владыки Руси было слово «каган» (Львов 1975).

Приношу глубокую благодарность С. Г. Кляшторному за щедрые консультации по различным вопросам.

Считаю не вполне правомерным употребление названия «Русский каганат» по отношению к протогосударствам и государству IX–XI вв. Подзаголовок раздела в интересной статье К. Цукермана – «Шесть упоминаний о русском каганате» (Zuckerman 2000: 97) – неверен: в источниках есть упоминания только о русских каганах. Слово «каганат» является производным научным термином от титула «каган» и в источниках, повествующих о событиях VI–XI вв., никогда не употребляется. В науке термин «каганат» последовательно применяется к степным и кочевым (в своей основе) государственным образованиям, и перенос его на Русь, существенно отличающуюся от них, мне представляется необоснованным.

Этих двух императоров объединяет то, что любовница Михаила III Евдокия Ингерина была выдана им замуж за Василия I, с которым он соправительствовал в 866–867 гг. Ингерина родилась около 837 г., и отцом ее был «славный Ингер» – вероятно, судя по именам, родом из росов. Около 825 г. в Византии известен и еще один Ингерос, митрополит Никейский. Все это говорит о разнообразных контактах росов с империей еще до посольства 837–839 гг. и отчасти объясняет осведомленность их о незащищенности столицы при набеге 860 г.

Текст о русах из сочинения Ибн Русте «ал-А’алак ан-нафиса», пер. А. П. Новосельцева. Варианты перевода предложены Д. А. Мачинским.