Дэвид Граммитт - Краткая история. Война Алой и Белой розы

Колокол по первому регентству герцога Йоркского прозвонил около Рождества 1454 года, когда выздоровел король. Правление герцога больше не имело оснований, а призывы к освобождению Сомерсета нарастали. 26 января герцога Эдмунда пришлось выпустить из Тауэра с условием не приближаться к королю по меньшей мере на 30 километров. Это обстоятельство, по всей вероятности, послужило малым утешением для Ричарда Йоркского, который сдал полномочия, скорее всего, на том заседании совета, где были сформулированы условия для освобождения Сомерсета. Власть снова вернулась к Генриху и его двору. 4 марта совет в присутствии короля снял ограничения на передвижение Сомерсета и аннулировал все выдвинутые против него обвинения. Герцог Йоркский был вынужден передать вопрос рассмотрения разногласий с соперником, переведенный из разряда главных дел правительства в ранг личной тяжбы между равными, на суд пэров. Более того, должность коменданта Кале, дарованная Ричарду в июле 1454 года, была отозвана королем и спустя два дня передана Сомерсету. Все это служило не чем иным, как намеренным оскорблением герцога Йоркского, обвинявшего Сомерсета в некомпетентности как военного, — и этому человеку поручили теперь самую важную командную должность в королевстве!

Мало того, герцогу указали его место, ясно дав понять, что власть вернулась к королю всерьез и надолго. Влияние Ричарда на государя растаяло: 7 марта Солсбери сдал большую государственную печать, через неделю из замка Понтефракт выпустили Эксетера, а 15 марта граф Уилтшир, союзник Сомерсета, сменил графа Вустера на посту лорда-казначея Англии. Административные назначения и пожалования, сделанные герцогом Йоркским и его сторонниками на протяжении регентства, были отменены и распределены среди приближенных короля. В середине апреля Генрих с советниками откликнулись на призыв собрать Великий совет в Лестере, в сердце земель герцогов Ланкастерских. Ричард Йоркский и его союзники Невиллы, по всей видимости, небезосновательно опасались повторения событий февраля 1447 года, когда герцог Хамфри Глостер получил приглашение на заседание парламента в Бери только затем, чтобы быть обвиненным в измене и арестованным. Они сочли за благо покинуть Вестминстер, причем, похоже, без дозволения короля. Итак, фигуры для первой партии Войны Алой и Белой розы были расставлены.

Период с осени 1449 по весну 1455 года собрал воедино самые разные поводы и мотивы к гражданской войне, вследствие чего она сделалась практически неизбежной. Поражение во Франции привело к взаимным упрекам в самом сердце стана Ланкастеров, нарушив широкое согласие знати, позволявшее поддерживать порядок в стране после смерти Генриха V. То обстоятельство вызвало народное недовольство правительством, подпитываемое как сложностями на местах, так и неким туманным, но распространенным подозрением в том, будто из-за происков «предателей» общее благо в опасности. Простолюдины Кента, Эссекса, Уилтшира и других графств летом 1450 года поднимали бунты не вследствие тяжести тиранического правления, а из-за отсутствия иных объяснений происходящему, кроме широко распространенного и разделяемого повсеместно убеждения, будто виной всем фискальным, военным и политическим передрягам плохие советники при государе, предатели и алчные придворные. Режим Ланкастеров, некогда искавший понимания со стороны простого народа и депутатов общин, апеллировавший к ним ради своей легитимации, теперь сам был вынужден отвечать на призывы к переменам.

Простой люд был не единственной частью политического сообщества, которая подхватила существовавшие рассуждения «крикунов» и сторонников перемен. Ричард Йоркский вернулся из Ирландии вовсе не поборником реформ, а человеком, полностью вовлеченным в решения и действия режима на протяжении последнего десятилетия и терзаемым опасениями столкнуться с обвинениями вроде ранее выдвинутых против герцога Суффолка и других ведущих советников. Убеждала или нет герцога Йоркского риторика оппозиции в 1450 году, но, возглавляя войско под Дартфордом в 1452 году, он, похоже, всерьез верил в намерения политических противников уничтожить его. Более того, он готовился защищать себя силой и отстоять свое законное место в окружении короля.

Во всех этих событиях фигура Генриха VI продолжает оставаться загадочной. Вряд ли он был пешкой в игре сначала герцога Суффолка, потом Сомерсета: вмешательство короля в ключевые моменты кризиса меняло ход событий, и его помешательство летом 1453 года тоже сказалось на них. До этого момента Генрих по всем своим поступкам был взрослым правящим королем, и, хотя ему недоставало многих качеств средневекового монарха, наиболее влиятельные из подданных относились к авторитету государя с уважением. Однако на протяжении почти полутора лет, точнее, семнадцати месяцев страна практически не имела короля. Авторитета герцога Йоркского как регента оказалось недостаточно для поддержания порядка и обуздания магнатов, принадлежавших к одному с ним кругу. Соответственно, правительство герцога было заведомо кликой его верных сторонников и рухнуло, оставив после себя ядовитое наследие недоверия и страха, когда Генрих, на короткое время и, по всей вероятности, лишь частично придя в себя на Рождество 1454 года, вернулся к управлению государством.