Аделаида - Война Белой Розы

Сколько Роза себя помнила, ей всегда хотелось спрятаться ото всех подальше. Дома она залезала под кровать или забиралась в шкаф. В детском саду подходящих мест было намного больше: шкафчики для одежды, ящики для игрушек, спальня с длинными рядами кроватей и горшечная, в которой можно было выстроить целую стену из горшков и притаиться за ней на корточках. В начальной школе Роза наловчилась прятаться в туалете для мальчиков. Уж где-где, а там ее и не думали искать. Это она точно знала, потому что как-то раз, сидя в каморке для веников и тряпок, услышала, как вожатая говорила Ленке Стецкой: «Не говори глупости, Стецкая. Что ей (то есть Розе) делать в мальчишеском туалете. Лучше как староста класса реши, кто будет ее (то есть Розины) слова читать». В туалете было всегда безлюдно. Оконное стекло закрашено белой краской, которая местами облупилась, — получились крохотные окошки на улицу. В одном показывали кусок асфальта и прилипший к нему мокрый лист. В другом мылась полосатая кошка. В третьем видно небо и тополиные ветки. Картинки все время менялись. Убегала кошка, качались ветки, падали дождевые капли на дорогу, и Розе никогда не надоедало на это смотреть. Так что Роза никогда никому не мешала, и поэтому никак не могла понять, почему их классная руководительница Анна Анатольевна говорила как-то классной руководительнице второго «а»:

— Наша Белая — очень проблемный ребенок.

Так и говорила: проблемный ребенок. Роза случайно услышала, когда за занавеской стояла. Белая это Роза и есть. Фамилия такая. Папа всегда хотел, чтобы его дочку звали как-нибудь романтично: Изабелла или Флоринда. А мама хотела назвать просто Мариной. Розе эту семейную легенду часто рассказывали. И она всегда думала, что лучше бы мама тогда не купилась на принесенный ей в роддом букет из тридцати белых роз, а настояла бы на своем. Оно конечно, Роза звучит приличнее, чем Изабелла, но пусть бы папа сам попробовал побыть Белой Розой хотя бы недельку и поотбивался бы от школьных остряков.

Но настоящий кошмар начался в пятом классе, когда по телевизору запустили мексиканский сериал «Дикая Роза». Тут уже никто мимо Розы не проходил спокойно. Она тогда в считанные дни вышла в лидеры школьного паноптикума. Любому новичку первым делом вели ее показывать. («Во! Вот эту девчонку Белая Роза зовут. Че ты ржешь, серьезно говорю!»). И только после шли смотреть на столяра Михалываныча со стеклянным правым глазом, который точно вампир, и на очень толстую учительницу музыки, как она замечательно на крутящемся табурете смотрится.

Роза сперва очень переживала. Даже дралась поначалу, отчаянно, зажмурив глаза. Но со всей школой драться — не передраться. Вместо одного битого на следующей перемене три небитых появлялось. Роза никому не жаловалась, только плакала вечерами, лежа в постели, и мечтала о том, как было бы хорошо однажды проснуться, а вокруг никого! Только кошки и голуби, чтобы не скучно было. И чтобы везде тихо-тихо. До того домечталась, что понемногу и на самом деле перестала всех замечать. Ее к доске вызывают, а она сидит, словно не слышит. Спрашивают с места, встает и молчит. Попросит соседка карандаш, Роза и ухом не ведет.

Родители испугались и повели Розу сперва к психологу, а затем и к психиатру, где Роза добросовестно отмолчала положенные часы приема. Специалисты написали в карточке “подростковый аутизм”, дали рецепт успокоительных капель, (скорее для мамочки), и посоветовали оставить ребенка в покое, авось с возрастом пройдет.

Специалисты оказались правы. С возрастом Розе стало легче. В семнадцать лет она окончила школу, и у нее отпала всякая необходимость выходить из дома. И последующие два года она чувствовала себя абсолютно счастливой. Завела аквариум с рыбками и перечитала всю районную библиотеку. Но родителей такое решение проблемы не устраивало. Они уже давно смирились с мыслью, что ничего толкового из дочери не получится, и поэтому очень хотели внуков. Мама мечтала о девочке Мариночке и тайком вязала ажурные платьица. А папа подписался на серию «Библиотека школьника», аргументируя тем, что там будут книжки и взрослым интересные. Хотя, конечно, какие там внуки, если их несчастную дочь даже на работу не отправить. Уж и продавцом, и в химчистку, и даже уборщицей ее устраивали, но нигде она дольше одного месяца не задерживалась. То ее обсчитают и мыло с витрины украдут, то она задумается и пальто клиента расплавит.