Фил Каррадайс - Залив Свиней. Кубинская катастрофа ЦРУ, апрель 1961

В принятии этого решения президенту помог Чарльз Кейбл, заместитель директора ЦРУ. В отсутствии Алена Даллеса, который был в Пуэрто-Рико, окончательное решение вопросов агентства находилось в его руках. Кейблу было совершенно неизвестно сколько ударов было запланировано и разрешено. У него была идея, что это просто один из них и Кеннеди вскоре это подтвердил. Это были плохие коммуникации и ужасное принятие решений.

Перенос места высадки из Тринидада в залив Свиней был еще одной ошибкой Кеннеди. Плохие коммуникации с Гаваной через болото Сапата, привели Биссела к убеждению, что люди из бригады 2506 смогут высадиться, а взлетная полоса в Хироне будет захвачена, прежде чем Кастро узнает, что случилось. Он был неправ, что показали нападения милиции и оборона Плайя Ларга и Плайя Хирон.

Что еще более важно, болота Сапата и места высадки находились слишком далеко от гор Эскамбрай, что исключало любую возможность партизанской кампании или связи с инсургентами, от которых зависела вся операция. Не менее важно было и то, что уцелевшим не было никакой возможности добраться до гор, если что-то пойдет не так.

Все это стало невозможным после того, как место высадки было перенесено из Тринидада в залив Свиней. Кеннеди и его советники недопонимали и даже путались в выборе партизанских операций, если ситуация на местах высадки станет невыносимой. Это было предположение, точно также, как вера в то, что американцы вмешаются, чтобы помочь, тоже было предположением.

Чарльз Кейбл, заместитель директора ЦРУ при Аллене Далласе

Генерал Лемницер, председатель Объединенного комитета начальников штабов в своих показаниях комитету Тейлора, заявил, что единственным планом вывода войск был вывод морем. Не было никакой возможности и никогда не было намерений, чтобы члены бригада бежали в горы, скрыться и сражаться как партизаны.

Тень правдоподобного отрицания, неизбежно, нависала над почти каждым решением президента, сделанным в течение этих нескольких коротких дней. Совершенно ясно, что он не обещал помощь США на берегу или в воздухе, но люди из бригады 2506 думали, что он обещал. Как и Дуайт Эйзенхауэр до него, Кеннеди ничего не сделал бы, что показало бы участие американцев. Бойцов бригады 2506 можно простить за то, что они считали, что их предали и бросили.

Самым значительным из всех промахов, конечно, был запрет авиаударов против FAR, особенно когда стало известно, что очень немногие из Т-33 и Sea Furies Кастро были уничтожены в единственном авиарейде, который был разрешен FAL. Как признало ЦРУ, отмена удара в день D была существенной ошибкой, "так как это была последняя благоприятная возможность уничтожить воздушные силы Кастро на земле".

Одним из критических замечаний бойцов бригады было то, что США все контролировали, но когда фишки упали, они ничего не сделали, чтобы помочь. Если бы вторжение было спланировано кубинцами и управлялось кубинцами, оно было бы значительно более успешным.

Будучи под контролем Вашингтона, было нелегко сидеть с этими эмигрантами.

Генерал Лайман Лемницер из Объединенного комитета начальников штабов.

После обсуждений и бесед с шестьюдесятью свидетелями — как ни странно среди них не было таких людей как Говард Хант, Трейси Барнс и Джерри Дроллер — комитет пришел к следующим четырем причинам провала:

1. Отсутствие раннего осознания, что успех невозможен.

2. Неадекватная воздушная поддержка перед и во время вторжения.

3. Ограниченное вооружение у людей на берегу.

4. Правдоподобное отрицание.

Некоторые из этих обвинений — в частности старый гнедой правдоподобного отрицания — могут быть положены у дверей ДФК. Но это не было сделано. Это было бы слишком болезненно для всех и подразумевалось, что это ЦРУ возьмет вину на себя.

Ален Даллес дал показания в последний день расследования. Он был плохим свидетелем, утверждая, что он был захвачен врасплох эффективностью воздушных сил Кастро, в частности Т-33, который он считал не более чем невооруженным тренировочным самолетом. Это было неправдой. Факт, что каждый Т-33 был вооружен двумя пулеметами.50 калибра был хорошо известен в штаб-квартире ЦРУ.

Как и у президента, у Даллеса хватило такта признать, по крайней мере, некоторые свои ошибки. Насколько он понимал, его главная ошибка заключалась в том, что он не был доступен, когда происходило вторжение. Он был далеко от Вашингтона, выступая с речью перед молодыми руководителями в Пуэрто-Рико, и отменил то, что было в его дневнике в течение года, поскольку это просто могло бы привлечь внимание к американскому участию.