Иван Саблин - Дальневосточная республика. От идеи до ликвидации

В 1908–1910 годах власти сумели разгромить владивостокскую, хабаровскую и харбинскую организации РСДРП. Эсеровская организация в Забайкальской области тоже прекратила свое существование в 1910 году. В том же году был арестован Моисей Губельман, но читинская организация РСДРП сумела выжить и остаться главным центром деятельности эсдеков к востоку от Байкала. Кроме того, политические ссыльные создали в Забайкалье небольшие анархистские и социалистические кружки. В 1911 году эти кружки приняли участие в организации железнодорожной стачки в Чите. В 1912 году, после вызвавшего возмущение общественности Ленского расстрела, когда в ходе подавления забастовки на золотых приисках около 270 рабочих были убиты и порядка 250 ранены, Якутск усилиями Минея Губельмана и его сподвижников стал еще одной базой социал-демократов. В 1916 году Константин Александрович Суханов, сын уездного чиновника из Приморской области, учившийся в Петрограде, организовал во Владивостоке марксистский кружок, но вскоре был арестован [187] История Бурятии / Гл. ред. Б. В. Базаров. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2011. Т. 3. XX–XXI вв. С. 23–28; Голионко В. П. Очерки революционного движения в Приморье; Stephan J. J. The Russian Far East. P. 105–107. .

Социалистические и либеральные политики объединялись в общества обывателей и избирателей для обсуждения местных дел и выборов. Одно из этих обществ поддержало своего председателя, социал-демократа Ивана Николаевича Шишлова, на выборах городского головы Благовещенска в 1909 году. Хотя Шишлов проиграл, другое общество в том же году помогло избранию Василия Петровича Маргаритова, выдающегося этнографа и педагога, городским головой Владивостока. Поскольку общества обывателей и избирателей, как правило, вели кампанию против правых политиков, к концу 1910 года власти закрыли их по всему Дальнему Востоку. Несмотря на преследования, которым подверглись социалистические и либеральные организации, правые так и не смогли ничего добиться на Дальнем Востоке. В 1911 году они учредили во Владивостоке Первый экономический дальневосточный рабочий союз, чтобы отвлечь рабочих от политической деятельности, но он не пользовался особой популярностью и в 1912 году был распущен. На выборах в Четвертую государственную думу в 1912 году правые не смогли сплотить своих сторонников в Приморской области, и широкая прогрессивная коалиция, которую поддерживали рабочие, обеспечила избрание Александра Николаевича Русанова из Хабаровска [188] Кочеткова И. С. Выборы в Государственную думу на Дальнем Востоке; Она же. Общественные организации юга Дальнего Востока России в начале XX века / Дальний Восток России: историко-культурное наследие и социально-культурное развитие: чтения, посвященные памяти профессора Л. Н. Долгова: материалы международной научно-практической конференции. Комсомольск-на-Амуре, 17 марта 2014 г. / Редкол.: Я. С. Иващенко и др. Комсомольск-на-Амуре: ФГОУ ВПО «КнАГТУ», 2014. С. 74–82; Макарчук С. В. Социал-демократы и институты гражданского общества на Дальнем Востоке. .

Корейская интеллигенция тоже участвовала в самоорганизации на Дальнем Востоке, хотя российские власти отнеслись к новой волне корейской иммиграции, начавшейся после 1905 года, настороженно. На строительстве Амурской железной дороги китайский и корейский труд не использовался по причине расизма и ксенофобии, сформулированных в терминах «желтой опасности» [189] Hsu C. Y . A Tale of Two Railroads: «Yellow Labor», Agrarian-Colonization, and the Making of Russianness at the Far Eastern Frontier, 1890s–1910s // Ab Imperio. 2006. No. 3. Р. 217–253. . Унтербергер требовал принятия «энергичных мер противодействия наплыву» корейцев в Россию [190] Корейцы на российском Дальнем Востоке. Кн. 1. С. 160. , но попытки ограничить корейскую иммиграцию закончились ничем. В 1910 году в одной Приморской области официально жили 51 454 корейца, из которых лишь 14 799 были российскими подданными. Многие из новых иммигрантов вступали в растущие антияпонские партизанские отряды в Южно-Уссурийском крае. К лету 1908 года более тысячи партизан перешли русско-корейскую границу, планируя объединить силы с другими корейскими повстанцами и начать крупномасштабное восстание [191] Корейцы на российском Дальнем Востоке. Кн. 1. С. 9–11. .

Впрочем, у российских властей не было единой позиции в отношении корейских повстанцев и политических иммигрантов. Некоторые предлагали закрыть глаза на корейских повстанцев, указывая, что японцы России «далеко не друзья» [192] Там же. С. 184. . В 1908 году председатель Совета министров Петр Аркадьевич Столыпин потребовал принять решительные меры против антияпонского движения в соответствии с русско-японским соглашением 1907 года, но никакие меры приняты не были [193] Там же. С. 214–217. . Военный министр Владимир Александрович Сухомлинов посоветовал Столыпину использовать Корею в интересах обороны государства и официально зарегистрировать корейское национальное общество. Унтербергер, не выступая открыто против этой инициативы, вместе с тем предупредил об опасностях создания корейской организации, заявив, что попытки ассимилировать корейцев в российское общество не увенчались успехом, и повторив аргумент о «желтой опасности» [194] Там же. С. 247–251. . Впрочем, в этом же году официальная газета «Приамурские ведомости», выходившая в Хабаровске, с оптимизмом писала о результатах миссионерской деятельности среди корейцев, утверждая, что она более успешна, чем попытки обратить в христианство тунгусов (эвенов и эвенков), якутов, чукчей и народы Амурской области [195] Религия и власть на Дальнем Востоке России. С. 91. .