Иван Саблин - Дальневосточная республика. От идеи до ликвидации

Кудржинский и несколько других активистов уехали в Японию. В Нагасаки расположился Восточный автономный заграничный комитет партии эсеров. Оржих возглавил редакцию газеты «Воля», вскоре ставшей партийной газетой. Курнатовский, сбежавший с каторги, тоже прошел через Японию. Размышляя о том, почему революция кончилась неудачей, «Воля» обвиняла социал-демократов в том, что они якобы не позволили создать в Забайкальской области полноценную революционную республику [174] Нимандер Е. П . Обзор революционного движения в округе Иркутской судебной палаты. С. 104, 126–131. . Тем временем Судзиловский подверг критике Кудржинского и других владивостокских активистов за то, что они «проворонили такой блестящий случай положить основание Сибирским Соединенным Штатам» [175] Кудржинский М. А. Владивосток в 1905 г.: из наблюдений очевидца. Ч. 3 // Минувшие годы. 1908. № 7. С. 33. .

Эмигранты продолжали вести политическую агитацию среди военнопленных, остававшихся в Японии, и установили связи с японскими интеллектуалами через Пилсудского. Уэда Сусуми, журналист газеты «Токио нити симбун» («Токийские ежедневные новости»), помогал распространять «Волю» и другие социалистические издания. В 1906 году писатель Йокояма Генносуке опубликовал статью о Л. А. Волкенштейн в женском журнале [176] Голионко В. П. Очерки революционного движения в Приморье; Кудржинский М. А. Владивосток в 1905 г.: из наблюдений очевидца. Ч. 2 // Минувшие годы. 1908. № 5–6. С. 73; Sawada K . Japanese Acquaintances of Bronisław Piłsudski // In Quest for an Entire Picture of B. Piłsudski’s Far Eastern Indigenous Studies / Ed. by К. Inoue. Sapporo: Hokkaido University Slavic Research Center, 2003. Р. 117–143; Stephan J. J. The Russian Far East. P. 105. . Миядзаки Тамидзо стал связующим звеном между российскими социалистами и китайскими революционерами. 15 ноября 1906 года Уэда стал переводчиком на переговорах Сунь Ятсена и Григория Андреевича Гершуни, одного из основателей партии социалистов-революционеров, бежавшего из тюрьмы в Забайкальской области [177] Billington J. H. Fire in the Minds of Men: Origins of the Revolutionary Faith. N. Y.: Basic Books, 1980. P. 507; Hunter J . Concise Dictionary of Modern Japanese History. Berkeley, CA: University of California Press, 1984. P. 80, 209–210; Sawada K . Bronisław Piłsudski and Futabatei Shimei // Quest for an Entire Picture of B. Piłsudski’s Far Eastern Indigenous Studies / Ed. by К. Inoue. Sapporo: Hokkaido University Slavic Research Center, 2003. Р. 107–116; Tikhonov V . A Russian Radical and East Asia in the Early Twentieth Century: Sudzilovsky, China, and Japan // Cross-Currents: East Asian History and Culture Review. 2016. No. 18. Р. 51–76. . Все это способствовало укреплению связей между Первой русской революцией и современными революциями в Азии, в первую очередь в Цинской империи, в контексте глобального имперского кризиса [178] Kurzman Ch. Democracy Denied, 1905–1915: Intellectuals and the Fate of Democracy. Cambridge, MA: Harvard University Press, 2008. .

В 1906 году имперская революция оказалась по большей части перенесена в зал заседаний Первой государственной думы, но представители российского Дальнего Востока до нее не добрались, поскольку в Северной Азии выборы были отложены. Из всех земель, расположенных к востоку от Байкала, только Забайкальская область отправила депутатов во Вторую думу. Дамиан Афанасьевич Кочнев, юрист, по происхождению крестьянин из Якутской области, представлял сельское и городское население. Учитель Сергей Афанасьевич Таскин и бурятский предприниматель Бато-Далай Очиров были выбраны соответственно забайкальскими казаками и инородцами. В ответ на петиции и делегации бурятских активистов правительство даровало забайкальскому инородческому населению место в Государственной думе, но на другие уступки не пошло. Все три забайкальских депутата вступили в партию кадетов и Сибирскую парламентскую группу, тем самым подтвердив как оппозиционный настрой своих избирателей, так и интерес дальневосточной интеллигенции к сибирскому областничеству. Впрочем, Вторая государственная дума была распущена вскоре после их прибытия: таким образом, их участие в парламентском этапе революции оказалось кратким [179] Сибирские вопросы. 1907. 1 июля. С. 22–24. .

В годы, последовавшие за поражением России в Русско-японской войне и Первой русской революцией, Дальний Восток превратился в транснациональное политическое подполье. Деятельность эсеров, чей центр находился в Нагасаки, и социал-демократов, чей центр был в Чите, привели к возникновению местных партийных организаций и нелегальных профсоюзов. Тем временем японская оккупация Кореи и непостоянство российской правительственной политики в отношении корейских поселенцев и иммигрантов способствовали возрастанию политической активности корейцев, ставших связующим звеном между российским Дальним Востоком и корейским национальным движением в странах Тихоокеанского региона. Новая азиатская политика Российской империи также способствовала трансграничной политической деятельности: бурят-монголы и казаки были активно вовлечены в создание автономной Внешней Монголии и имели возможность набраться бесценного политического опыта. Подъем национальных движений в империи и за ее пределами способствовал развитию и украинского движения в регионе.