Иван Саблин - Дальневосточная республика. От идеи до ликвидации

признание одного из существующих правительств центральным;

формирование центральной власти в результате конференции областных правительств;

сохранение существующих правительств вплоть до Учредительного собрания.

Но Шумяцкий отказывался вести переговоры, пока остальные правительства не признают верхнеудинское правительство центральным, что существенно уменьшало надежду на достижение компромисса [574].

На своем пути в Верхнеудинск парламентская делегация владивостокского правительства достигла предварительного соглашения с Забайкальским народным собранием и с Семёновым: последний согласился передать всю гражданскую власть читинскому предпарламенту и подчиниться будущему Учредительному собранию. Вместе с тем Шумяцкий отказался пустить делегацию в Верхнеудинск, задержав ее на станции Гонгота вплоть до подписания декларации о признании верхнеудинского правительства центральным. После того как большевики и крестьяне в составе делегации подписали так называемую Гонготскую декларацию, делегация была допущена в Верхнеудинск. Впрочем, другие члены делегации отказались подписывать этот документ, и Кабцан передал руководство делегацией Кушнарёву. В ходе встречи с делегацией Шумяцкий пояснил позицию своего правительства: буферное государство, по его мнению, было творением не дальневосточного населения, а внешних сил – Советской России и Японии [575].

Позиция Шумяцкого не только была созвучна сомнениям Смирнова по поводу эффективности буферного государства, но и отражала взгляды большевиков-«транснационалистов». В отличие от «российских националистов» они не считали необходимым любой ценой удерживать Дальний Восток в составе России. Как сообщила владивостокская делегация, Шумяцкий не возражал против японской оккупации региона, утверждая, что в течение двух-трех поколений он все равно вернется под власть большевиков. Возможно, он имел в виду неизбежность мировой или, по крайней мере, азиатской революции [576].

Впрочем, соглашение, подписанное Президиумом верхнеудинского правительства и владивостокской парламентской делегацией 20 августа 1920 года, оставляло шанс на компромисс. Стороны согласились сформировать единую демократическую ДВР, находящуюся «в органической, политической и экономической связи с Советской Россией» и в дружественных отношениях с Японией, Китаем и другими иностранными государствами. Было решено созвать съезд вне зоны иностранного влияния на основе всеобщего голосования, чтобы завершить объединение «фактически и юридически» и выработать Конституцию. Семёнов и его представители были исключены из переговоров, хотя 14 августа 1920 года Троцкий согласился помиловать Семёнова и зачислить его в Красную армию (после того как ему вроде бы передали из Верхнеудинска соответствующий запрос от Семёнова) [577]. Вместе с тем владивостокская делегация и верхнеудинское правительство не достигли соглашения по поводу конференции областных правительств. Шумяцкий настаивал, что речь может идти только о конференции местных властей под общим руководством правительства ДВР, а делегация отстаивала независимый статус каждого из областных правительств [578].

Несмотря на кажущийся успех делегации, Временное народное собрание Дальнего Востока отвергло Гонготскую декларацию с ее указанием на приоритет верхнеудинского правительства. 19 августа 1920 года оно отозвало делегацию, тем самым сделав подписанное на следующий день Верхнеудинское соглашение недействительным [579]. Но на обратном пути делегация заключила новое соглашение с Семёновым, подписанное 24 августа 1920 года на станции Хада-Булак. Верховная власть над Забайкальской областью передавалась Временному правительству Дальнего Востока при условии, что не менее трети депутатов Временного народного собрания Дальнего Востока во Владивостоке будут представлять Забайкалье. Семёнов оставался атаманом всех казачьих войск Дальнего Востока и командующим силами Забайкалья. Семёнов приказал Читинскому народному собранию, распущенному 23 августа 1920 года, вновь собраться 28 августа 1920 года и вновь передал ему всю гражданскую власть в ожидании избрания забайкальских депутатов во владивостокский предпарламент [580].

Таким образом, подписание Верхнеудинского и Хада-Булакского соглашения парламентской делегацией, чьи полномочия были отозваны, привело к патовой ситуации. Депутаты Временного народного собрания от крестьян и умеренных социалистов отказались признавать Верхнеудинск центральным правительством и настаивали на демократическом объединении. Депутаты-крестьяне вообще были склонны поддерживать большевиков, когда речь заходила об отношениях с Семёновым, но подвергали критике политику национализации и коммунизм. Газета «Вечер», сочувственно относившаяся к позиции крестьян и умеренных социалистов, заявляла, что подписание соглашений сразу с Верхнеудинском и Читой доказывает, что Владивосток является устойчивым политическим центром для демократического объединения [581].