Кэтрин Мерридейл - Ленин в поезде. Путешествие, которое изменило мир

не органом, который борется за власть с правительством, а центром сплочения и политического просвещения трудящихся классов, гарантией того, что эти классы сохранят свое влияние на ход революции 1 6 .

Сформулировав эту мысль, он взялся за газеты. Чем ближе поезд подходил к столице, тем больше вырастала темная тень войны. Из газет можно было понять, что положение Временного правительства становится все более трудным. У его буржуазных лидеров были серьезные разногласия в том, что касалось обязательств России перед союзниками, но все они, кажется, были уверены, что народ, освобожденный революцией, найдет в себе достаточно свежей энергии, чтобы воевать до победы. Даже “Известия” держались в целом патриотического направления. В одном из свежих выпусков был напечатан манифест Совета от 14 / 27 марта; некоторые пассажи этого документа наполняли сердце Церетели гордостью.

Мы будем стойко защищать нашу свободу, – читал он, – от всяких реакционных посягательств как изнутри, так и извне. Русская революция не отступит перед штыками завоевателей и не позволит раздавить себя внешней военной силой 17.

В следующем выпуске газета сообщала о демонстрации Семеновского резервного батальона, который в парадной форме и с военным оркестром явился к Таврическому дворцу, чтобы заявить свои требования. “Война до победного конца!” – было начертано на красных полотнищах, “Да здравствует свободная Россия!” и “За свободу и победу над Вильгельмом!”. Этот репортаж мало что говорил о настроениях более широких кругов общественности, но к моменту, когда поезд подходил к петроградскому перрону, Церетели был уже искренне убежден, что солдаты в целом категорически против любого постыдного и поспешного мира.

Ленин также использовал свое путешествие для того, чтобы еще раз уточнить некоторые идеи. Он непрерывно работал, делая заметки в линованном блокноте или приглашая к себе в купе кого-нибудь из доверенных спутников для обсуждения того или иного вопроса 18. Его стратегическая догма диктовала, что ведущую роль в революции будет играть Европа, а Россия с ее отсталым крестьянским населением обречена плестись в хвосте 19. Однако, размышляя о будущем революции, он не имел возможности оценить степень готовности немецких товарищей к восстанию.

Непосредственно соприкоснуться с местным населением ему удалось лишь однажды, да и то случайно. Ранним вечером 28 марта / 10 апреля поезд сделал остановку во Франкфурте. Так как “русский” вагон мог привлечь к себе ненужное внимание (в утренний час пик на вокзале было особенно многолюдно), то его отогнали на отдаленный запасной путь, а немецкие стражи вместе с Платтеном снова ушли на ночь в город – повидаться с друзьями, выпить пива, да и просто размять кости. Именно в тот момент, когда никакой охраны не было, в одинокий вагон через незапертые двери вломилась группа немецких солдат. “В каждой руке у них было по бутылке пива, – вспоминал Радек, – и они набросились на нас с небывалым рвением, желая немедленно узнать, будет ли заключен мир и когда”.

Немецкие власти не хотели, чтобы столь возмутительное общение повторилось. Русские несколько выбились из расписания во Франкфурте, так что на следующее утро в Галле, чтобы пропустить поезд Ленина, пришлось задержать личный поезд самого кронпринца 20. Прибыв в Берлин 29 марта / 11 апреля, ленинский поезд все еще сильно опаздывал, и когда вагон вновь отогнали на ночь на дальние пути, охране пришлось позабыть и о пиве, и о развлечениях в городе (хотя несколько тарелок с тефтелями и другими закусками немцы все же раздобыли). Даже Платтену было запрещено покидать поезд без сопровождения. Насколько смог разглядеть Радек, на перроне были одни шпионы 21.

Двадцать часов они просидели взаперти в Берлине, и никто не знает точно, чем путники занимались все это время. Позднейшие домыслы о том, что в эти часы Ленин якобы встретился с представителями германского Министерства иностранных дел 22, не подкрепляются никакими фактами. Задержка объяснялась тем, что путешественники опоздали на паром, уходивший в Швецию в среду. И когда они прибыли в Берлин, выбор был такой: либо ожидать здесь, либо сразу отправляться на балтийское побережье. Однако порт Засниц, откуда паромы в Швецию отправлялись ежедневно после полудня, немцы сочли недостаточно безопасным местом для ожидания: городок находился на острове Рюген – в стратегически важной, но малонаселенной лесистой местности. Меловые скалы Рюгена были изрезаны множеством бухт, удобных для тайной высадки, и укромными пещерами. В определенный момент чиновники дипломатического ведомства даже сняли там “запирающуюся комнату”, в которой русские могли бы переночевать, но Берлин все же казался более надежным 23, да и следить за путешественниками здесь было легче. Итак, пока русские в Берлине жевали свои унылые тефтели, “запирающаяся комната” в Заснице была отменена, и министерские клерки отправились закупать три десятка билетов на завтрашний паром.