Кэтрин Мерридейл - Ленин в поезде. Путешествие, которое изменило мир

Думский комитет, как и Совет рабочих депутатов, всячески отстранялся от власти. Большая часть его членов давно желала перемен, но воцарившийся хаос застал их врасплох, и теперь они не были едины во мнениях о желательной форме правления. Левое крыло (Керенский) предпочло бы социал-демократическое решение, для других (в частности, для Милюкова) идеалом была конституционная монархия британского типа. Единственное, в чем сходились и Комитет, и Совет, было понимание того, что нынешнее положение и незаконно, и опасно. Депутаты Думы и члены Совета взяли на себя ответственность, будучи загнаны в угол обстоятельствами, однако многие из них предпочли бы как можно скорее сложить ее. Обе стороны оказались в ловушке, и единственным выходом из этого положения были переговоры в поисках той или иной сделки.

Переговоры начались вечером 1 марта. Насколько понимал Суханов, задача стояла следующая: преодолев нежелание депутатов Думы, все же убедить их взять власть. Основным спикером от Комитета (правого крыла Таврического дворца) был Милюков. Его особенно тревожило, что Совет (левое крыло дворца) может выдвинуть условие о немедленном прекращении военных действий, поскольку требование мира оставалось главным лозунгом рабочих. К величайшему облегчению Милюкова, в тот вечер Совет решил отложить это требование, во всяком случае на какое-то время.

Стороны согласились и в том, что любое будущее правительство будет временным, поскольку постоянное решение может возникнуть лишь в результате свободных выборов и созыва Учредительного собрания. На подготовке последнего и следует сосредоточить усилия.

Члены Совета знали, что Милюков хочет в реформированном виде сохранить монархию, однако сочли, что этот вопрос можно отнести к компетенции будущих авторов российской конституции, которые также будут избраны свободным голосованием. Одна из “красных линий”, за которую ни в коем случае не желал заступить Исполком, состояла в том, что ни один из его членов не должен стать министром буржуазного временного правительства. Вместо этого они сосредоточатся на защите прав рабочего класса. Дебаты продолжались много часов подряд, и в конце концов почти все переговорщики, включая Чхеидзе и Керенского, буквально валились с ног от усталости 64.

Этим двум сторонам хорошо было бы обсуждать условия дуэли. Достигнутое второго марта соглашение стало возможным главным образом благодаря тому, что Исполком только и искал предлога для капитуляции. В результате было согласовано создание Временного правительства с широкими полномочиями, задуманного как объединение честных граждан, которые будут управлять страной до выборов и установления постоянного режима власти. Председателем правительства стал князь Георгий Евгеньевич Львов, приветливый московский филантроп, известный своей выдающейся работой в области образования, здравоохранения и других социальных услуг. Сам князь в этот момент отсутствовал в Петрограде, однако сообщил телеграммой о своем согласии. Милюкову, который был назначен министром иностранных дел, было поручено сделать публичное заявление в Белоколонном зале.

Милюков тщательно подготовил речь, но большая ее часть потонула в гуле и ропоте толпы. Милюков объявил, что главой правительства избран князь Львов, назвав его “воплощением российской «общественности», гонимой царским режимом”. Кто-то из зала выкрикнул, что Львов представляет лишь общество собственников (“цензовую общественность”). Милюков парировал:

Цензовая общественность – это единственная организованная общественность, которая даст возможность организоваться и другим слоям русской общественности! 65

Этот ответ немедленно повлек за собой прямолинейно грубый, однако очевидный в этой ситуации новый вопрос: “А вас самих-то кто выбрал?” В ответ, вспоминает Милюков, он “мог бы написать диссертацию”, но в тот момент предпочел дерзкую ложь:

Мы выбраны русской революцией! 66

Это не полностью развеяло скепсис публики, но впереди были еще более драматические события. Группа Милюкова рекомендовала в министры двоих членов Исполкома – Чхеидзе и Керенского. Чхеидзе сразу отказался, сославшись на решение Совета о том, что представители рабочих не могут быть министрами Временного правительства. Он полностью отдает себя в распоряжение Совета, этого разящего жала революции. Керенский, напротив, принял пост министра юстиции, поклявшись служить народу до последнего издыхания. Обращаясь к притихшей публике, он сказал: