Кэтрин Мерридейл - Ленин в поезде. Путешествие, которое изменило мир

В кабинете, где они заседали, было по крайней мере тихо. Но драма, которая разворачивалась в Белоколонном зале дворца, могла бы напугать любого из этих почтенных господ с моноклями. Павел Милюков никогда не смог забыть впечатления от грубой толпы, валившей по дорогому паркету и персидским коврам:

Таврический дворец к ночи превратился в укрепленный лагерь. Солдаты привезли с собой ящики пулеметных лент, ручных гранат; кажется, даже втащили и пушку. Когда где-то около дворца послышались выстрелы, часть солдат бросилась бежать, разбили окна в полуциркульном зале, стали выскакивать из окон в сад дворца. Потом, успокоившись, они расположились в помещениях дворца на ночевку 44.

Одна классическая работа по истории русской революции дополняет эту картину:

У стен были свалены всевозможные трофеи мародеров. На куче мешков с ячменем и мукой громоздилась свиная туша. Гвалт стоял невероятный. Члены Думы приходили в ужас от гигантских толп, которые разоряли Таврический дворец и вели себя так, будто они отмечают здесь какой-то большой уличный праздник 45.

Дворец, казалось, притягивал к себе весь город. Федор Раскольников вспоминает:

В то время как мостовую Шпалерной улицы занимали манифестанты, на ее тротуаре толпилась интеллигентско-буржуазная публика. В то время каждый обыватель считал своим долгом украсить грудь пышным бантом из красного шелка или кумача.

Многие явились просто поглазеть (Раскольников с удивлением приметил “знакомую физиономию одного жандармского офицера, на широкой груди которого развевался красный бант колоссальной величины”) 46, но многие другие прохожие, несмотря на свои сюртуки и белые воротнички, в самом деле всю жизнь мечтали о революции. “По-прежнему не оставляло сознание беспомощности, – признается Суханов, вспоминая, как вечером того дня он спешил домой от дворца, – и сосала тоска по непосредственной большой работе” 47.

В понедельник вечером в Таврическом дворце появились заметные публичные фигуры, в том числе лидеры рабочего движения, только что выпущенные из “Крестов”. Большинство социалистов считали своей первоочередной задачей созыв Совета рабочих депутатов – подлинно демократического органа, который мог бы представлять интересы революции, но при этом наладить нормальную жизнь в городе. Население бедствующих окраин Петрограда отлично знало, о чем идет речь. Изначально подобный совет (видную роль в котором играли Парвус и Троцкий) был создан рабочими на пике революции 1905 года. Как и 12 лет назад, теперь люди вновь выбирали своих представителей из собственных рядов, и было решено, что первое заседание Совета состоится сегодня в семь часов вечера здесь же, в Таврическом дворце 48.

Однако нужно было найти помещение. Центральные залы были забиты людьми, шум стоял невыносимый. Свободные кабинеты еще оставались в левом крыле. Родзянко решительно возражал против того, чтобы вообще позволять этому сброду устраивать какие-то совещания, однако Керенский убедил председателя Думы предоставить депутатам Совета кабинет № 12 – “кто-то же должен, в конце концов, заняться рабочими” 49.

Прославленный впоследствии Петроградский совет, созданный в тот вечер в хаосе потемкинского дворца, сразу приступил к работе. Не обошлось без многословных взаимных поздравлений и длительных аплодисментов, однако нужно же было и решать насущные проблемы. От продовольственного кризиса до неконтролируемого распространения по городу взрывчатых веществ и боеприпасов – все это требовало немедленных практических мер; необходимо было организовать и что-то вроде вооруженной милиции, которая восстановила бы порядок и безопасность в городе. Одним из первых шагов Совета стали выборы в Исполнительный комитет (Исполком), который и должен был заняться этими насущными проблемами. В эту небольшую руководящую группу вошли по преимуществу не рабочие, а представители интеллигенции. Председателем стал юрист Николай Чхеидзе, грузинский меньшевик, бывший член Думы. Чхеидзе не пользовался репутацией особенно решительного политика, но это был достойный, хотя и не блестящий выбор (как кто-то заметил – лучший из возможных, поскольку все настоящие политические тяжеловесы находились в этот момент в эмиграции или в ссылке). Еще одним юристом в Исполкоме оказался Матвей Скобелев, также меньшевик. Суханов был избран благодаря своим журналистским талантам. Большевиков в Исполкоме представляли Александр Шляпников и рабочий активист Петр Антонович Залуцкий.