Леонард Мосли - Утраченное время [Как начиналась вторая мировая война]

Утро было сырое, прохладное и туманное, улицы безлюдны. «Позвони еще раз», — сказал полицейский своему напарнику, и звонок снова прозвучал внутри здания. Однако и на этот раз в доме не проявилось никаких признаков жизни, в то время как на улице вокруг здания, казалось, стало еще тише, чем обычно.

Рассерженный отсутствием ответа, первый полицейский неожиданно забарабанил огромным кулаком в дверь, а его спутник на всякий случай нащупал револьвер на поясе. В это время сверху послышался слабый скрип открывающегося окна; полицейский, перестав стучать, отступил па шаг, чтобы взглянуть наверх, откуда донесся этот звук, и в этот самый момент пуля поразила его в голову. Он медленно повернулся, рухнул на ступени и покатился на мостовую, где судорожно вздрагивал несколько секунд, потом простонал что-то невнятное и затих. В наступившей тишине было слышно тяжелое дыхание второго полицейского, который быстро сбежал по лестнице к своему велосипеду, попытался сесть на него, по не сумел и, бросив его, бегом скрылся за углом ближайшего здания. И опять наступила тишина: никаких признаков жизни внутри отеля и на прилегающих улицах. Тело чешского полицейского, распростертое па брусчатке мостовой, темнело в луже крови.

Примерно через четверть часа послышался шум открывающейся парадной двери. На крыльце отеля появился молодой мужчина в бриджах и сапогах, в рубашке цвета хаки со свастикой на рукаве. Подбежав к убитому чеху, он ногой перевернул его, снял с него пояс с пистолетом, перекинул через плечо и не спеша, самоуверенной походкой направился в отель. Неожиданный шум заставил его бегом скрыться за парадной дверью.

Это были два мотоцикла, следовавшие по улице со стороны полицейского участка к месту происшествия. Мотоциклисты в касках, с пистолетами в руках, не выключая двигателей, остановились у угла соседнего здания. Через несколько минут с шумом подъехали чешские броневики с пулеметами, наведенными на отель. Остановившись напротив здания, они внезапной очередью из пулеметов прошили ряд окон на втором этаже. Полицейский на немецком языке с чешским акцентом проговорил через мегафон: «Выходите из здания с заложенными за голову руками, и вам не причинят вреда. Если вы останетесь внутри здания, мы вас уничтожим».

В борт ведущей машины со свистом ударилась пуля. Последовала серия выстрелов из здания. Граната, брошенная из окна, упала на мостовую и взорвалась, когда один из полицейских подъехал на мотоцикле и хотел схватить ее. Полицейского и мотоцикл разнесло на куски у борта одной из бронемашин; бронемашина в одно мгновение загорелась. Все это время пулемет вел непрерывный огонь по окнам отеля.

За углами соседних зданий появились небольшие группы чешских солдат с минометами; они спокойно навели их и начали обстрел. Точность была поразительная: мины падали на крышу, некоторые попали внутрь здания через верхние окна, одна — через водонапорный бак.

Нельзя сказать, что все закончилось быстро. Стрельба продолжалась все утро, и только к полудню в одном из окон появился белый флаг. Тот самый мужчина, который утром снял пистолет с убитого чешского полицейского, вышел из дверей отеля, заложив руки за голову, пытаясь локтем протереть глаза, слезившиеся от газа. Он был одним из двух, которые остались в живых внутри здания отеля, а восемь человек, все судетские немцы, были убиты.

В числе оставшихся в живых оказался Карл Герман Франк, второй человек в руководстве фашистской партии судетских немцев. В самом конце перестрелки он выбрался через окно во дворе и скрылся в доме одного из членов партии. Оттуда его доставили в штаб партийного руководства в городе Аш, где он сообщил своему шефу Конраду Генлейну о происшедшем бое с полицией. Несмотря на то, что восемь его товарищей были убиты, Франк казался крайне довольным результатами.

Для этого у него были основания. Как и Генлейн, он понимал, что данный инцидент может оказаться именно тем, что нужно было им. «Наши товарищи, — сказал Генлейн, — пали в бою за свободу, убитые чехами, но они никогда не будут забыты. Они не могли выбрать более подходящее время». Громким голосом он вызвал в кабинет своего секретаря: «Я должен немедленно информировать фюрера. Теперь Адольф Гитлер может всему миру показать, что судетские немцы и чехи никогда не смогут жить вместе, что бесполезно продолжать переговоры, что единственное место для судетских немцев — в составе рейха!»

В тот же день донесение Генлейна о нападении па отель «Виктория» было со специальным курьером послано через чешскую границу в Байрейт и по телетайпу передано Гитлеру в Берхтесгаден. В донесении сообщалось, что чешская полиция зверски убила восемь безоружных судетских немцев.