Леонард Мосли - Утраченное время [Как начиналась вторая мировая война]

Очевидно, мысль, что Великобритания вместе с Францией согласились в Мюнхене гарантировать неприкосновенность границ этого урезаннного государства, вызывала отвращение у премьер-министра, и он решил, что никакая сила па свете не заставит его осуществить эти гарантии в случае нового кризиса. В этом главном вопросе Чемберлен и Гитлер были единодушны, хотя и по разным соображениям. Гитлер ставил своей целью полный развал Чехословацкой республики, и события внутри этой страны, казалось, играли ему на руку.

Вскоре после Мюнхена Словакия все настоятельнее стала требовать автономии в составе теперь уже федерального государства. Во главе Словацкой Народной партии стал Тисо, и через три месяца Словакия и Закарпатская Украина получили автономию. Эмиль Гаха стал президентом в Праге, а Йозеф Тисо — премьером Словакии.

Как же теперь сделать фюрера более сговорчивым? Чемберлен решил попытаться добиться этого через Муссолини, который, по мнению британского премьера, пользовался большим влиянием па Гитлера. 27 ноября из Лондона полетела телеграмма британскому послу в Риме лорду Перту с просьбой подготовить встречу Муссолини и премьер-министра.

Посол его величества в Италии лорд Перт, кавалер и рыцарь высших орденов и титулов, считал Муссолини чудесным человеком. Лорд был решительным противником английской политики противодействия любым акциям Италии, от завоевания Абиссинии и до поддержки Франко в Испании, и надеялся, что его любовь к итальянцам будет взаимной. Будучи беспечно наивным, он не понимал, несмотря на неоднократные предупреждения, что итальянцы получили ключ к английскому дипломатическому коду через своего агента в английском посольстве и что все его донесения в Лондон, как и материалы, высылаемые Форин Оффисом, попадали в руки Муссолини и министра иностранных дел Чиано в течение каких-нибудь часов. Дело доходило до того, что иногда Чиапо цитировал ему выдержки из его же донесений, но лорд не догадывался, что кто-то информировал Чиано о содержании этих донесений.

Одним из обстоятельств, затруднявших визит Чемберлена в Италию, было то, что ему предстояло встречаться «на дружеской основе» с диктатором, самолеты которого в это самое время преднамеренно бомбили английские корабли на Средиземном море.

Перт предпринял осторожные шаги, чтобы договориться с графом Чиано, пообещав ратифицировать а иглоитальянское соглашение при условии, что, во-первых, Муссолини отзовет свои самолеты и, во-вторых, Чиано пока будет держать в секрете вопрос о подготовляемом визите премьер-министра. Чиано тут же информировал итальянскую прессу о шагах английского посла, ласково объяснив последнему, что «итальянские самолеты, находящиеся на службе у генерала Франко, не подчиняются ему», и затем стал ждать следующего шага англичан. Спустя несколько часов после этой встречи Чиано с облегчением читал принесенное ему раскодированное донесение Перта в Лондон. Посол сообщал, что итальянское правительство отказалось отдать приказ о прекращении нападений на британские корабли, но «поступало так потому, что экипажи этих кораблей почти всегда были укомплектованы греками».

Именно в такой атмосфере едва скрываемого презрения Невиль Чемберлен и лорд Галифакс были приняты в Риме в январе 1939 года, когда они приехали туда просить помощи у Муссолини в урегулировании англо-германских проблем.

Итальянцы, никогда не упускавшие случая устроить пышное зрелище, щедро угощали своих гостей. Во дворце «Венеция» был назначен грандиозный банкет, на который Бенито Муссолини явился при ленте и знаках великого коммандора ордена Бани. Лорд Галифакс сидел рядом с дочерью Муссолини, женой министра иностранных дел Чиано, и вспоминал времена, когда она обедала с ним и его супругой в Индии, где он был в то время вице-королем.

Если не считать пропагандистских целей, не было никаких оснований для данного визита Чемберлена в Рим. Он ничего не получал от переговоров с итальянским диктатором, разве что неискренние заверения, которых добивался как успокаивающего средства. Эти заверения Муссолини предоставил ему без всяких колебаний.

12 января, во время заключительных переговоров в Риме, Чемберлен рискнул спросить мнение дуче по несколько деликатному вопросу. Он надеялся, что после

Мюнхенского соглашения, для достижения которого дуче приложил так много усилий, будет возможно улучшить Отношения между Англией и Германией.