Леонард Мосли - Утраченное время [Как начиналась вторая мировая война]

Вечером 9 марта 1939 года, когда президент Гаха ужинал вместе со своей дочерью в Градчанах, там неожиданно появился министр иностранных дел, настоятельпо прося принять его по неотложному вопросу. В руках Хвал-ковского трепетал листок бумаги, и он несколько раз запнулся, прежде чем начал говорить. Хвалковский сказал, что получил важное сообщение из Братиславы и есть основания опасаться, что последуют осложнения, если быстро не отреагировать. Сообщение получено из вполне падежного источника — от начальника полиции и руководителя разведки Словакии Клиневского.

Гаха попросил его прочитать документ вслух.

Хвалковский прочитал: «Я обязан доложить, что, по полученной из надежных источников информации, внутри самого кабинета министров Словакии Тисо и Дурчанским (министр связи в словацком федеральном правительстве) готовится заговор. Они уже установили контакт с Зейсс-Инквартом и Бюркелем (Зейсс-Иикварт был нацистским губернатором Австрии, а Бюркель — гаулейтером района у словацкой границы), которые согласились сотрудничать с заговорщиками. Нацисты нелегально перебрасывают в Братиславу оружие, которое будет роздано членам гвардии Глинки (словацкая фашистская группа) и местным пем-цам, возглавляемым Керминским. Они устроят демонстрацию и будут угрожать восстанием, если Тисо не объявит о независимости Словакии от Праги. Тисо уступит тре-боваппю народа и 10 марта порвет всякие отношения с центральным правительством».

Наступило долгое молчание, прерываемое только шелестом бумаги, когда Хвалковский складывал зачитанное донесение. Наконец министр иностранных дел спросил: «Что же предпринять?»

Старик встрепенулся, будто только что очнулся от сна; он был стар, утомлен и напуган.

«Остается только одпо, — ответил он, — чтобы спасти государство от распада: действовать немедленно. Бунт должен быть подавлен. Нужно отдать приказ армии. Тисо и Дурчанского необходимо арестовать, а потом сразу сформировать новое правительство».

Несколько позднее этой же почыо чешские армейские офицеры в Братиславе появились в служебном кабинете Тисо и вежливо сообщили ему, что он арестован.

Тисо, казалось, удивился. «По какой причине?» — спросил оп.

Офицеры ответили, что точно не знают, но, как полагают, в целях предотвращения заговора, который он готовил.

«Заговора? — переспросил Тисо. — Я ничего об этом не знаю. Я верен Праге».

Тисо увезли в монастырь, расположенный примерно в пятидесяти милях от Братиславы *. Затем офицеры начали искать Дурчанского. Однако Дурчанский был заранее предупрежден о том, что отдан приказ о его аресте, и, сообразив, что происходит, к тому времени уже оказался по другую сторону Дуная.

Между тем начальник полиции Братиславы и начальник разведки Словакии Клипевский докладывали по телефону гаулейтеру Бюркелю, что все идет, как было задумано: пражское правительство клюнуло на приманку. Вся эта история с «заговором» Тисо была с согласия Дурчап-ского и немцев придумана Клиневским, он же подготовил соответствующий доклад для президента Гахи. От начала до конца информация о подготовлявшемся заговоре была ложной.

Западня для Праги была подготовлена. Теперь осталось только захлопнуть ее.

1Спустя двадцать четыре часа монах выпустил Тисо из монастыря и он вернулся в Братиславу. — Прим. авт.

Начальник штаба верховного главнокомандования генерал Вильгельм Кейтель уже с конца февраля ждал указаний от фюрера. Он видел признаки надвигавшихся событий; немецкие газеты вновь начали заполняться всякими выдумками. Чешские власти опять неистовствовали, но на этот раз они преследовали не только безвинных немцев, проживавших в разных районах; они также запугивали словаков и издевались над ними. Не проходило и дня, чтобы официальная нацистская газета «Фёлькишер беобах-тер» не сообщала об этом: то чешский солдат хладнокровно бил ногой беременную словацкую женщину, то чешский профессор оскорбил словацкого студента.

«Фюрер неоднократно заявлял, что он терпел, сколько было в его силах, и не намерен больше смотреть па это спокойно, — писал впоследствии Кейтель. — Я понял, что так называемая «чистка» остатков Чехословакии приближается. И хотя фюрер не раскрывал мне своих намерений и не указывал никаких сроков, я принял необходимые меры, чтобы военное ведомство было в состоянии осуществить быстрое и внезапное вторжение, если такая необходимость возникнет».

В начале марта Гитлер вызвал к себе на совещание двух своих высших военных руководителей — генерала Кейтеля и командующего сухопутными силами генерала Браухича и объявил им, что он решился на военное вмешательство в дела Чехословакии. Он назвал это «операцией усмирения» и сказал, что опа не потребует какого-либо дополнительного призыва в вермахт, что достаточно тех сил. которые были созданы во время кризиса прошлой осенью. Но даже и теперь он не указал генералам никаких сроков.